Шарлатан

Здесь автор романа, мисс Атертон (которая и сама прошла семь курсов радиооблучения яичников), коснулась некоторых важных проблем, возникших в связи с массовым распространением омоложения, проблем, которые многие искренне считали весьма и весьма пугающими. Евгеника, идея улучшения пород животных и сортов растений путем разветвленной и детально разработанной системы отбора, уже успела выступить на авансцену науки, найдя отражение во многих учебниках, в том числе и в учебнике, который использовал Джон Скоупс, преподавая теорию эволюции. Сообщества евгеников поддерживали и спонсировали проведение на окружных выставках и ярмарках популярных конкурсов вроде «Самый красивый младенец» или «Самая здоровая семья». Это была светлая сторона евгеники. Но существовала и другая.

Сторонники евгеники являлись движущей силой принятия некоторых законов, таких, например, как принятый в Виргинии закон о чистоте расы (высмеянный Моррисом Фишбейном в написанной для Менкена статье), а перспектива внедрения желез любому человеку настораживала тоталитаристов. Кому следует разрешить омоложение? Разумеется, не умственно отсталым, не душевнобольным, не преступникам и не людям «с дурной наследственностью», но, если подумать, и большинству так называемых «нормальных» людей разрешать его также нельзя. Согласно заключению Общества евгеники, лишь четыре процента американских детей можно было считать «высокоразвитыми индивидами, способными к творческому труду и лидерству»[24]. Совершенство требует жертв – надо постоянно быть начеку, иначе мир заполонят идиоты и дорианы греи.

В свою очередь, бизнес лихорадочно готовился к последствиям, которые ожидались в результате радостного приятия массового омоложения.

Особенную растерянность вызывала грозящая опасность краха всей системы страхования. В 1923 году литератор и энтузиаст пересадки желез Джордж Ф. Корнерс так писал в репортаже о собрании нью-йоркских страховщиков, на котором обсуждались возможные последствия новейших успехов эндокринологии для их бизнеса: «Страхование жизни, условия страховок по потере трудоспособности и т. д. вызывали оживленную дискуссию. Обеспечение стариков, пенсии и прочее – все будет пересмотрено и изменено», но как именно, никто пока сказать не мог. Пока американские страховые агенты мучились и терялись в догадках, одна европейская страховая компания сделала решительный шаг, отказавшись выплачивать пенсию по старости ушедшему на покой бизнесмену, который пересадил себе железу обезьяны, – компания мотивировала свой отказ утверждением, что отныне он больше не старик. «Нам стало известно, – писали они в уведомлении клиенту, – что этой осенью вы подверглись операции по методу доктора Вороноффа, из чего следует, что в настоящее время вы стали моложе возраста, указанного в договоре. Ввиду этого кардинального изменения мы считаем себя вправе расторгнуть наш с вами договор». Владелец страхового полиса подал в суд.

В течение долгих месяцев доктор Макс Торек усердно трудился в своем зверинце на крыше. В отличие от впечатляющих результатов, о которых сообщали другие, его эксперименты с железами окончились плачевно.

Одним воскресным утром несколько шимпанзе вырвались на свободу и по непонятной причине всей стаей забрались в соседнюю церковь Богоматери-на-Водах. Торек помчался к месту происшествия. «До проходившего в следующем году процесса Скоупса, – писал он позднее, – это было самым драматическим столкновением христианской веры и обезьян, какие только доводилось наблюдать американцам, по крайней мере, отцу Денисону и его пастве.

У людей буквально отвисла челюсть от изумления, от которого они так и не оправились, продолжая лишь слабо и беспомощно спрашивать: «Почему?»

Я слишком уважаю религию, чтобы святотатственно передавать все бесчинства, которые учинили обезьяны в церкви. Достаточно сказать, что Рабле, Вольтер или же Свифт ухватились бы за этот случай, чтобы добавить еще одну главу к своим классическим сатирам. Для меня лично это означало конец»[25].

Глава 20

Летом 1925 года Г. Л. Менкен отправился на юг, в Дейтон, Теннесси, чтобы осветить в журнале ход процесса Скоупса – исторической схватки дарвинистов и христиан-фундаменталистов. Местному школьному учителю Джону Скоупсу было предъявлено обвинение в преподавании ученикам теории эволюции, и он, подобно новому Галилею, предстал перед судом.

Знаменитый адвокат Кларенс Дэрроу, прибывший из Чикаго, представлял интересы ответчика. Интересы старозаветных клерикалов отстаивал Уильям Дженнингс Брайен, три раза выступавший в качестве кандидата в президенты США. Для Менкена этот процесс являлся захватывающим зрелищем, воплощением и демонстрацией торжествующего невежества, а сам городок – непролазными джунглями, где обитают обезьяны.

Незадолго перед тем вместе с Фишбейном Менкен произвел масштабное разоблачение целителей Словом Божьим, и в перерыве между заседаниями суда он по почте послал своему соратнику из Дейтона рекламную листовку следующего содержания: