Шарлатаны

Ротхаузер плохо спал прошедшей ночью, несмотря на две порции пива, выпитые в баре отеля. Ему никак не удавалось отделаться от навязчивых мыслей, которые нескончаемой каруселью крутились в мозгу: какие открытия ждут его завтра — сначала в библиотеке Браунфилда, а затем в Медицинском центре Бразоса? Интуиция подсказывала, что информация будет чрезвычайно важной. Ной от всей души надеялся, что она окажется приятной, но тревога все равно не покидала его: точно так же открытия могли преподнести неприятный сюрприз.

Ной задремал под утро, но в пять часов проснулся, словно от толчка. Проворочавшись до половины шестого, встал, принял душ и, наскоро выпив чашку кофе, спустился на парковку, где оставил арендованный «форд-фьюжн». Около шести тридцати Ной выехал в Браунфилд. И хотя он отметил в навигаторе конечную точку маршрута — Публичную библиотеку Кендрика, — в этом не было необходимости: шоссе номер 62, отходящее от кольцевой дороги Лаббока как раз неподалеку от того места, где находился его отель, устремлялось прямиком в Браунфилд.

Ною редко доводилось ездить по такой равниной местности: дорога разворачивалась перед ним нескончаемой лентой, катящейся через плавящуюся на солнце ослепительно-красную пустыню. По пути попадались небольшие поселения, но сам Браунфилд оказался еще меньше, чем ожидал Ной. Въехав в город по шоссе, которое плавно перетекало в Первую Южную улицу, он добрался до центра. Библиотека располагалась на перекрестке Третьей Южной и Третьей Западной.

Подкатив к библиотеке, Ной увидел, что на парковке нет ни одной машины. Похоже, сегодня он оказался первым читателем, которому приспичило явиться с утра пораньше. Ноя поразил сам вид здания, стиль которого невозможно было определить: длинное одноэтажное строение из красного кирпича с крутыми остроконечными скатами крыши, выложенными черепицей, и декоративными слуховыми окнами, завораживало своей простотой и изяществом. Выбравшись из машины, Ной направился ко входу. Он так увлекся разглядыванием здания, что, лишь подойдя вплотную к дверям, прочитал табличку: библиотека открывалась в девять утра.

У него было полтора часа свободного времени. Ной решил объехать городок, взглянуть на среднюю школу, где училась Ава — точнее, Гейл Шафтер, — и спокойно позавтракать. Неподалеку от школы он приметил симпатичное кафе. Заказав кофе и блинчики, он уселся у окна, прихватив со стойки свежий номер еженедельника «Браунфилд гэзетт».

Вернувшись к открытию библиотеки, Ной прошел в зал и приблизился к столу дежурной. За ним восседала женщина средних лет — точная копия чопорной дамы, которая работала в школьной библиотеке, куда он ходил подростком, и неизменно внушала ему священный трепет, переходящий в тихий ужас. Несмотря на внешнее сходство, местная библиотекарша оказалась необычайно дружелюбной. Она направила Ноя в дальнюю комнату, назвав ее читальным залом, где хранились ежегодники средней школы Браунфилда, и даже предложила помочь в поисках нужного тома.

— Благодарю, — сказал Ной, — уверен, я справлюсь.

В центре читального зала стоял низкий двусторонний шкаф, на полках которого выстроились ежегодники более чем за пятьдесят лет. Ной взял издание за 2000 год и устроился с ним за круглым дубовым столом возле окна.

Первым делом Ротхаузер открыл страницу с фотографией Авы. Его поразило, насколько девушка на снимке похожа на ту Аву, которую знал он: те же светлые волосы, прямой точеный нос, и четкая линия подбородка, и тот же уверенный взгляд, устремленный в камеру. Под фотографией был представлен впечатляющий перечень занятий и интересов ученицы: капитан группы поддержки футбольной команды города, член ученического совета и еще множество разных школьных клубов. И в самом конце списка значилась дата смерти Авы Лондон: 14 апреля 2000 года.

Ной снова посмотрел на фотографию. Он не мог не признать, что изображенный на ней человек на удивление напоминает его подругу, однако сомневался, что узнал бы ее, не будь под фото указано имя.

С другой стороны, ничего необычного: Ною редко приходилось встречать людей, которые в зрелом возрасте выглядели бы точно так же, как на школьных снимках.

Листая ежегодник дальше, Ной отыскал фотографию Гейл Шафтер. Сходство девушек было значительным, если не считать формы носа — у Гейл он казался чуть более резко очерченным. И, конечно, цвет волос: Гейл была шатенкой. Особое сходство девушкам придавал взгляд: обе смотрели в камеру прямо и решительно, однако в случае Гейл прямота граничила с дерзостью. Но наиболее явным отличием было отсутствие под портретом Гейл Шафтер списка интересов или школьных клубов, в которых она участвовала.

Ной вытащил телефон из наружного кармана рюкзака и вставил аккумулятор — всего на несколько секунд, ровно столько, чтобы сделать пару снимков. Он просил Роберту прислать фотографии по почте и вот теперь сам добрался до них. Возвращая ежегодник на место, Ной подумал, что сказал бы детектив Мур, узнай он о его визите в Техас. Мысль была неприятной, и Ной поспешил отогнать ее. Ему вовсе не хотелось вспоминать об убийстве Роберты Хинкл.