Шарлатаны

Он вернулся к приветливой библиотекарше и спросил, где можно найти старые выпуски еженедельника «Браунфилд гэзетт». Женщина велела ему снова пройти в читальный зал и посмотреть на стеллаже возле окна, добавив, что там имеются подшивки еженедельника вплоть до года его основания.

Ной без труда отыскал нужный том с номерами от 17-го до 24 апреля 2000 года. Сняв подшивку с полки, он обосновался все за тем же дубовым столом.

В это летнее утро врач, похоже, был единственным посетителем библиотеки.

Как и говорила Роберта Хинкл, газета пестрела статьями, посвященными самоубийству Авы Лондон, которое она совершила ровно через год после смерти отца. Вскоре Ной убедился, что отец и дочь действительно были местными знаменитостями: управляющий крупной нефтяной компанией, известный городской филантроп, активный участник многих благотворительных проектов, и его дочь, юная королева школьных балов. Журналисты отмечали, что они были близки между собой, особенно сплотила их безвременная кончина миссис Лондон, умершей двумя годами раньше от рака груди.

Читая одну статью за другой, Ной понял, что, по мнению прессы, к роковому шагу девушку подтолкнула травля в социальных сетях: многочисленные электронные письма, комментарии, групповые чаты, в которых Аву обвиняли в смерти отца и говорили, что теперь она должна последовать за ним. Постоянными и самыми рьяными участниками развернувшейся кампании были три одноклассницы Авы, чьи имена Роберта упоминала в своем отчете: Конни Дуган, Синтия Санчес и Гейл Шафтер, хотя в чатах появлялись и другие люди. В одной из статей журналист описывал, в каком угнетенном состоянии находилась девушка и как в течение недели, предшествовавшей самоубийству, не находила в себе сил даже выйти из дома.

Ной с трудом мог вообразить, какой шок пережил небольшой городок, когда двое из его жителей, известных и всеми уважаемых, ушли из жизни один за другим, причем таким ужасным образом. Он оторвался от газеты и взглянул в окно на плавящуюся под солнцем улицу. Нынешняя Ава большую часть свободного времени тоже проводит в социальных сетях. Ной решил: как только их отношения так или иначе уладятся, он задаст той, кто называет себя Авой Лондон, интересующие его вопросы и позволит ей изложить свою версию событий. Событий безусловно странных и требующих объяснения.

В конце подшивки еженедельника за 2000 год Ной заметил именной указатель. Он вернулся к стеллажу и взял подшивку за 2002 год. Пробежав список имен, Ной нашел статьи, где упоминался доктор Уинстон Герберт — дантист, на которого, по словам его подруги, она работала после окончания школы. Просмотрев статьи, Ротхаузер выяснил, что доктора Герберта действительно пригласили в университет Бразоса возглавить кафедру стоматологии: информация совпадала с тем, что рассказывала Ава. Ной почувствовал прилив бодрости, настроение заметно улучшилось. Он всем сердцем хотел верить ей, даже несмотря на сумасбродный поступок со сменой имени.

Поставив подшивки на место, он поблагодарил хозяйку библиотеки и вышел на улицу, окунувшись в летний зной Западного Техаса. Прежде чем покинуть Браунфилд и, вернувшись в Лаббок, продолжить расследование в Медицинском центре Бразоса, Ной намеревался заглянуть еще в одно место: городской суд округа Терри, центром которого и служил Браунфилд.

* * *

— Хорошая новость: телефон в сети. Объект вошел на пару секунд, но мне хватило, чтобы засечь местоположение, — сообщил Кейон, глядя на экран ноутбука. — Плохая новость: ботаник снова отключился. Ну теперь нам хотя бы известно, что доктор Ротхаузер находится в Браунфилде. Между Браунфилдом и Лаббоком есть только один путь. И мы знаем, что у объекта серый «форд-фьюжн». Какие будут предложения?

— Где этот Браунфилд, далеко? — спросил Джордж.

— Около часа езды. — Кейон закрыл ноутбук и, обернувшись, положил на сиденье позади себя.

— Думаю, имеет смысл подождать здесь. Мало ли что, вдруг опять разминемся. Хотя работать на трассе было бы сподручнее.

Прождав некоторое время в номере отеля, напарники поняли, что Ной Ротхаузер покинул «Эмбаси сьютс», и приступили к реализации плана «Б». Они прибыли в Медицинский центр Бразоса, убедились, что нужного им серого «форда» там тоже нет, и сами припарковались на подъезде к больнице так, чтобы видеть одновременно и главный вход, и больничную парковку. Сидевший за рулем Джордж оставил двигатель «шевроле» включенным: без кондиционера через пять минут в машине наступал ад.

Кейон откинулся на спинку пассажирского сиденья и снова положил ноги на приборную доску, откуда снял их в тот момент, когда пришел сигнал о выходе Ноя в сеть. В боковое зеркало Декстеру хорошо было видно двери Медицинского центра. Марлоу с водительского места наблюдал за парковкой. Хотя площадка была плотно заставлена автомобилями, того оживления, какое они видели утром, подкатив сюда к восьми часам, сейчас не было. Очевидно, дневной персонал уже прибыл на работу, а ночные дежурные разъехались; настало время затишья и ленивой летней скуки.