Шарм

Сейчас я делаю глубокий вдох и пытаюсь вести себя так, будто его поведение не бесит меня.

– Или магазин, – добавляю я. – Нам не помешало бы купить новую одежду.

– Да, но я бы предпочел просто держаться за то, что у нас уже есть, пока мы оба не найдем работу, и только затем начать беспокоиться о пополнении нашего скудного гардероба.

– Посмотрим, – отвечаю я, завязывая шнурки на кроссовках. – Я пойду в кондитерскую и выясню, всерьез ли говорила Джилли, когда пообещала мэру дать мне работу.

– Я тоже попытаюсь найти работу, – говорит он. – Он делает паузу, затем добавляет: – Давай встретимся здесь во второй половине дня и прогуляемся. Мы могли бы исследовать и другие части города. И осмотреться.

Меня охватывает несказанное облегчение от того, что он не отгородился от меня навсегда, и я не могу сдержать улыбки.

– Правильно, Хадсон, давай. И нам надо найти Кауамхи и остальных. И удостовериться, что вчера после прослушиваний они не вляпались ни в какие неприятности.

Хадсон только качает головой:

– Почему-то я боюсь задать им этот вопрос.

– Я тоже, – смеюсь я. Затем машу ему рукой и выхожу за дверь.

Хотя мы с Хадсоном и прошли по этим улицам вчера, я немного сбиваюсь с дороги, пытаясь добраться до кондитерской Джилли.

Я оказываюсь в дальнем конце площади – вчера мы туда не ходили – и не могу не обратить внимания на огромную скульптуру, возвышающуюся в центре. По моей спине пробегает холодок, когда я обнаруживаю, что она изображает женщину с мечом и щитом и громадного дракона, из пасти которого извергаются потоки огня, касающиеся лба женщины и верхнего края ее щита. Мне кажется, что все это сооружение очень неустойчиво, и я стараюсь идти так, чтобы не приближаться к нему.

Мэр упомянул, что талисманом города являются Бойцовые Драконы, но я понятия не имела, что они относятся к своей спортивной команде так серьезно. Эта скульптура выглядит очень внушительно, но я с усмешкой говорю себе, что им повезло, что их команда не называется Бойцовыми Ослами.

Я поворачиваю назад и иду, пока не вижу еще одну знакомую улицу, затем начинаю шагать торопливо и открываю дверь кондитерской, когда часы на башне начинают отбивать десять часов.

– А, вот и ты, Грейс! Наша постоянная сотрудница взяла отпуск по семейным обстоятельствам, так что я очень надеюсь, что ты не передумала взяться за эту работу.

Я никогда в жизни не хотела работать в кондитерской. Я ничего не знаю о выпечке, кроме того, что мне нравится ее есть, и почти все, что я готовлю самостоятельно, оказывается сплошной катастрофой – взять хотя бы пресловутый пирог с тыквой, который мы с Хадсоном попытались испечь вместе. Но выбирать не приходится, если тебе надо оплатить номер в гостинице и купить новое белье, пусть даже и не «Версаче».

В данный момент мне нужна работа, а эта работа – реальная работа.

– Конечно, я возьмусь за нее, – отвечаю я. – С чего мне надо начать?

Оказывается, что сотрудница, которую мне предстоит на время заменить, работала пекарем-кондитером, так что Джилли отводит меня на кухню, где меня окружает оборудование, пользоваться которым я не умею.

– Лучше всего у нас продаются пирожные со взбитыми сливками и эклеры. Так что я подумала, что тебе стоит начать с заварных пирожных. – Джилли улыбается мне ободряющей улыбкой. – Это очень просто.

– С заварных пирожных? А что это такое? – тупо спрашиваю я.

– А ты вообще когда-нибудь что-нибудь пекла? – спрашивает она, беря в руки маргарин, какую-то клейкую фиолетовую массу, похожую на яичную смесь, и много муки цвета лаванды.

Когда она ставит на рабочую поверхность только это и больше ничего, я вздыхаю с облегчением. В конце концов что трудного может быть в том, чтобы смешать три ингредиента? Четыре, если считать кувшин с ледяной водой, стоящий рядом с миксером.

Но оказывается, что это очень трудно.

Несколько часов спустя я вся оказываюсь покрыта мукой, маргарином и кремом, кажется, приготовленным из фиолетового соевого творога. Мои единственные чистые джинсы измазаны яичной смесью, как и мои кроссовки.

Как будто этого еще недостаточно, Джилли и две других пекарши, работающие сегодня, то и дело бросают на меня взгляды, в которых читается беспокойство. Правда, сама я тоже обеспокоена, так почему бы не беспокоиться и им? После того как я запарываю пятую партию заварных пирожных, Джилли отводит меня в сторону и сообщает, что она переводит меня на приготовление слоек, где я должна буду раскатывать тесто.

Которое, слава богу, уже готово.

Эта работа как раз по мне – ведь теперь мне надо просто брать ком теста, раскатывать его, затем складывать и раскатывать снова. Я должна проделывать это несколько раз, чтобы тесто получилось слоеным, а затем использовать формочку, чтобы вырезать слойки и выкладывать их на противень.

После того как я все утро мучилась с заварными пирожными, это кажется мне легкой прогулкой – во всяком случае первые три секунды, пока моя скалка не застревает в тесте. И оказывается, что это еще самый светлый момент моего рабочего дня. Все остальное время я веду неравный бой с тестом.