Шартрская школа

[46-55] РЕКУЩЕЙ ПРЕД ДВЕРЬМИ[562]: научающей перед входом. Говорится, что она увещевает перед дверьми, поскольку таким увещеванием разумение побуждает вступающих войти[563]. ЛИЦО: та часть, по которой узнают личность. Лицо Сивиллы — это бесконечные действия разумения, то есть бесконечные понятия о бесконечных вещах. ЦВЕТ: красота. НЕ ТОТ ЖЕ: более того, бесконечен. Ведь чем больше из нее почерпают, тем она кажется прекраснее и так сообразно способности разных людей обладает бесконечной красотой. ВОЛОСЫ: тонкие суждения, как бы нежные власы. НЕ УБРАННЫЕ: не окрашенные. Ведь разумение, обладая природной красотой, не ищет украшения в риторических расцветках. Ведь если кто обращается к созерцанию бестелесного, как, например, к математическим теоремам и теологии, то есть божественному писанию, где наипаче действует разумение, то едва ли найдет там украшение расцветок. Риторические украшения изобретены, чтобы украшать риторические или поэтические, а не философские речи, коих украшением служит их безупречность. ГРУДЬ разумения — грудь, в которой пребывает разумение; ЗАДЫХАЕТСЯ от жара и желания познавать. НЕИСТОВСТВОМ: Прилежное занятие, или досуг, называется неистовством, потому что таковым считают его невежды. ДИКИМ, то есть суровым. Дикость — это порок, смежный с добродетелью суровости, и потому упомянут здесь вместо суровости. НАБУХАЕТ: изобилует. ВЫШЕ: Так как она вела речь на человеческий лад, а теперь намеревается говорить на божественный, то кажется выше. Как Боэций, описывая философию, говорит, что стать ее переменчива — «ведь она то охватывалась общей всем людям мерой, то касалась небес»[564] — так и в этом месте надо понимать о Сивилле. Общей всем людям мерой охватывается философия и разумение, когда объясняет то, что открыто чувствам. Ведь разумение, как говорит Боэций[565], охватывает все то, что охватывают низшие познания духа, то есть чувство, воображение и рассудок. Чувство потому именуется общей людям мерой, что оно общее всем одушевленным существам. А неба касаются, когда созерцают божественное. Итак, Сивилла — человеческая, когда она постигает чувственное или подлежащее рассудку; а выше она, то есть божественная, когда постигает то, чего человеческая природа ни чувством, ни рассудком не воспринимает. Таковы, доподлинно, понятия о божественном и о будущем исходе дел. Когда она собирается их возвестить Энею, то кажется выше. Ведь она предсказала будущие войны, как мы объясним в подобающем месте[566]. ЗРИТСЯ: Она казалась. НЕ ПО-СМЕРТНОМУ ЗВУЧИТ, то есть не человеческое вещает: она рассказывает прошлое, настоящее и будущее, а так как разумение открывало ему будущее, то вещало не человеческое, а божественное. Ведь таким порядком будет излагаться божественное, поскольку знать и возвещать будущее — это свойство божественное. Поэтому предведение будущего называется дивинацией, то есть «божественным знанием».

ОВЕЯНА: воспламенена БОЖЕСТВОМ: Божество именуется как бы «манием бога»[567]. А манием, то есть божественной волей, воспламеняется разумение, так как без этой воли разумение не подступится к таким предметам. ПРИБЛИЖАЮЩИМСЯ. Больше знать значит приближаться к Богу. МЕДЛИШЬ: Разумение побуждает Энея приносить обеты, то есть просьбы и мольбы. Как говорит Платон в «Тимее»[568], в величайших и малейших делах следует призывать божественную помощь. Ведь если не позволит божественный дар, человеку не достичь познания. ВХОДЫ ПОТРЯСЕННОГО ДОМА: двери искусств, то есть различные учения. НЕ РАЗВЕРЗНУТСЯ: то есть не станут известны прежде обетов; ведь если кто не желает учиться[569], то духа, учащего внутри, не имеет, а если нет наставляющего внутри, впустую трудится язык учащего. УМОЛКЛА: завершив увещевание. Ни к чему не призывает разумение сильнее, чем чтобы мы желали блага и добивались желаемого мольбою.