Шатаут

Даже понимая, что мне следует отодвинуться, я все же не нахожу в себе сил это сделать. Вместо этого я обхватываю Серафину руками и с силой прижимаю к себе. На долю секунды она замирает, прежде чем расслабиться и, положив ладони мне на спину, ответить на объятия. Болтовня в моей голове затихает, когда я прижимаюсь щекой к макушке Серафины и вдыхаю запах ее волос.

– Ты насквозь промок, – замечает Сера, но не предпринимает попытки отодвинуться.

– Прости.

Проходит неопределенный промежуток времени, но ни один из нас не двигается с места. Грудь Серафины с каждым вздохом прижимается к моей, ее дыхание медленное и ровное. Обычно я не очень тактильный, поэтому никак не могу понять, почему мне так приятно держать ее в объятиях. Почему с ней все по-другому?

Вдалеке хлопает дверца машины, и я выхожу из транса, в который меня ввела Динь-Динь. Не знаю, Даллас ли это или наши соседи, но шум служит хорошим напоминанием о том, что мне лучше взять себя в руки, прежде чем произойдет непоправимое.

– Уже поздно, Сер. Пора идти спать, – опустив руки по швам, я неохотно отстраняюсь и проклинаю себя за обиду, что отражается на ее лице.

– Ага, – крепко обхватив себя руками, Серафина отводит взгляд. – Пора.

Глава 12 Пятьдесят на пятьдесят

Серафина

– Ненавижу его.

Эбби, сидящая рядом со мной за маникюрным столиком, вскинув бровь, бросает на меня взгляд.

– Ненавидишь, потому что хотела, чтобы он тебя поцеловал? Или, наоборот, потому что не хотела этого?

– Ненавижу, потому что это я хотела его поцеловать. А он обнял меня так, словно я его бабуля.

С происшествия на кухне прошло три дня, а мое хрупкое эго так и не оправилось. Я знаю, что Тайлер хотел меня поцеловать. Что б его, он первым приблизился. А потом в его голове что-то щелкнуло, и он оставил меня в подвешенном состоянии.

Подозреваю, что все улики ведут к моему старшему брату с комплексом гиперопеки… С кем я встречаюсь – не его ума дело. Чейз разрушает мою личную жизнь и даже не подозревает об этом.

Причина либо в этом, либо я неправильно поняла произошедшее. Но такого же не может быть, верно? Тайлер признался, что все еще думает о той ночи в «ИксЭс». Если только, не дай бог, он не пытался пощадить мои чувства. Обычно я хорошо разбираюсь в парнях, но в данном случае сама в себе засомневалась.

Может, когда в день переезда я предложила ему быть друзьями, то навсегда лишила нас возможности стать кем-то еще? Было бы довольно иронично.

– Никто не утверждал, что парни умные, – пожимает плечами Эбби.

– Точно нет.

Поэтому я никогда и не тратила на них ни времени, ни сил. Поэтому так раздражена, что позволила этому измениться.

Несмотря на это ворчание, нельзя отрицать, что мой желудок совершает маленькое счастливое сальто каждый раз, когда мне приходит сообщение от Тайлера. В течение дня они подобны небольшим выбросам дофамина. Да я буквально живу ради каждого его послания.

Существуют ли девушки-симпы[21]? Потому что я себя как раз такой и чувствую.

Эбби протягивает маникюрше правую руку, подставляя левую под светодиодную лампу, чтобы высушить уже наложенный бордовый лак.

– Ты вообще собираешься подавать заявку? Я рассказала о тебе Элли и Джине. Они все спрашивают, когда тебя ждать. Элли – президент Каппа в третьем поколении, а это значит…

Я пытаюсь слушать Эбби, но проблема в том, что меня мало беспокоят ее слова. У меня имеются дела поважнее, чем женское общество. Например, выбрать направление и понять, чем же я хочу заниматься. Заботиться о здоровье матери. Вещи, которые потом повлияют на мою жизнь.

– Ты вообще меня слушаешь? – врывается в мои размышления голос Эбби.

– Да. Эм, постараюсь заполнить заявление как можно скорее, – я прочищаю горло. – Просто у меня настали сложные времена.

– Не переживай, вечеринка, которую Роб утраивает этим вечером, поможет тебе разобраться с мыслями.

– Надеюсь.

Мне не хватает оптимизма. Даже новый маникюр не делает день светлее. Мои ногти покрыты самым восхитительным оттенком бледно-розового, а я все еще мрачнее тучи.

Нужно найти способ справиться с этим. После обеда я веду маму на прием к онкологу, и последнее, что ей нужно, – это капризная дочь. Не помогает и то, что ночью у меня было всего три часа прерывистого сна, так как я ворочалась с боку на бок, придумывая всевозможные ужасные гипотезы. Я на взводе. Что, если врач скажет что-то плохое? Что, если лечение не помогает так, как ожидалось? Этой весной будет десять лет, как умер мой отец. Я не могу потерять и маму тоже.

Будь я честна с самой собой, признала бы, что мое настроение во многом зависит от страха за маму. Но легче спихнуть всю вину на Тайлера.

* * *

Взяв два кофе (для себя – мокко с белым шоколадом без кофеина, для мамы – латте с фундуком), я выхожу из «Старбакса» и направляюсь по шоссе к ее дому. Он находится в двадцати минутах езды от города, так что я коротаю время за аудиокнигой. Герой в порыве злости поцеловал героиню на кухне, потому что та флиртовала с другим. Назовите меня токсичной, но я обожаю сцены ревности.