Шатаут

Стив Грейди – главный тренер «Вудбайн Рэмс» – был легендой хоккея, пока травма не вынудила его досрочно завершить карьеру в возрасте двадцати шести лет. Так он стал одним из самых молодых тренеров на уровне колледжа. Он также являлся наставником Рида, и я придерживался теории, что перевод был как-то с этим связан.

– Тогда мы с Уордом будем открыты. Так или иначе, не переживай, мы надерем им задницы с нежностью, – Чейз запрокидывает голову, чтобы отпить воды из бутылки.

– Уверен, так и будет, но мне тоже нравится забивать, – сухо отвечает Рид.

– Она сказала то же самое![28] – кричит один из парней. Раздается хриплый смех, и комната наполняется возгласами и воплями, грязными шутками и чрезмерно подробными историями о минете.

Охваченный раздражением, я понимаю, что совсем утратил концентрацию, и едва сдерживаю желание крикнуть им всем, чтобы заткнулись. Они все равно не послушали бы, а нарушение молчания сулило бы нашей команде невезение.

В любой другой день я бы даже ничего не слышал. Оставался бы в своем коконе и совершенно не обращал внимания на царящий вокруг меня цирк. Но теперь совсем не могу сосредоточиться. Только и думаю о сообщениях, которыми обменивался с Серафиной весь день. После того, как выйду с арены, первым делом проверю, не прислала ли она еще что-нибудь.

Опускаю взгляд на пол и пытаюсь считать собственные вдохи, но это не помогает. Уже через несколько минут я буду стоять в воротах, но впервые думаю о том, что совсем не связано с хоккеем.

* * *

В середине второго периода счет равный. Если мне и требовалось что-то, чтобы полностью сосредоточиться на игре, то я это получил. «Вудбайн» атаковали меня в течение двадцати девяти минут. Отразив более сорока бросков, я пропустил только два. Обе шайбы залетели в ворота с отскока, причем одну было просто невозможно остановить. Удача этим вечером была не на нашей стороне, а щелчки стали слабостью наших защитников.

Со звоном отскочив от перекладины, шайба остается у ворот. Ведомый выработанными рефлексами, я падаю на лед и прикрываю ее перчаткой, чтобы остановить игру. По правилам, по крайней мере, она должна была остановиться… но судьи, похоже, проглотили свои свистки.

Нападающий «Вудбайна» Берджесс просовывает клюшку под мою перчатку в попытке выбить шайбу. Вот в такие моменты мне хочется, чтобы у вратарей тоже было право устраивать потасовку, потому что прямо сейчас я хочу вскочить на ноги и накостылять этому придурку. Каждому известно, что после сейва вратаря трогать нельзя. Это не только дешевый, но еще и бесполезный прием. Любой полученный после этого гол не будет засчитан.

Когда я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть, чем, черт возьми, занимаются судьи, Берджесс тычет меня в руку, после чего наносит удар по запястью. Лезвие проходит над манжетой перчатки и задевает кисть. Я опускаю голову и стискиваю зубы, когда раскаленная добела боль разливается по предплечью.

Грязный ход, придурок. Мне уже ясно, что рука будет ныть еще несколько дней.

– Отвали, – подлетает Рид, который тут же отталкивает Берджесса.

– Что надо, Холлоуэй? – Берджесс, явно раздраженный, бросает клюшку и подъезжает к Риду.

Наконец раздается свисток, но уже слишком поздно. После столь напряженного периода стресс достиг апогея. Я встаю, в то время как остальные игроки поносят и толкают друг друга. Стычка перерастает во всеобщую потасовку. Даже костлявый первокурсник из нашей команды вступает в перепалку с теми противниками, что в его весовой категории. Чейз, сидящий на скамье запасных, подбадривает ребят, без сомнения, жалея, что не может принять в этом участия. Если вмешаюсь, меня точно удалят, поэтому приходится оставаться в стороне.

– Тронешь нашего вратаря еще раз – и окажешься на носилках, – выплевывает Рид.

– Поной мне тут еще, размазня, – ухмыляясь, Берджесс подносит перчатку к подбородку, делая вид, что размышляет. – Думаешь, они позволят тебе снова сменить колледж, когда ты и здесь нагадишь?

Даже мне хочется вмазать этому парню.

Рид ни секунды не колеблется и отбрасывает перчатки в сторону. Он хватает Берджесса за грудки, грубо дергая его вперед. С громким хрустом Берджесс получает по носу. Не стану лгать, смотреть на это – одно удовольствие. Они обмениваются еще несколькими ударами (причем тумаки Рида оказываются куда более эффективными), прежде чем судьям удается их разнять. Рида тут же отстраняют от игры, в то время как Берджесс отправляется на скамейку штрафников.

Неудивительно, что суматоха на льду подогревает толпу, а атмосфера на арене больше напоминает плей-офф, чем обычный сезон. Жестокая физическая борьба с раздаваемыми направо и налево удалениями, а также вечное вмешательство в действия вратаря.

Остаются последние девяносто секунд, но Даллас забивает прямо между ногами вратаря и спасает нас от овертайма. Черт возьми, было близко.