Шатаут

– Дай ему немного времени, – говорит Шивон, привлекая к себе внимание. – Иногда люди не сразу осознают, что в их такси загорелся свет.

Глава 32 Крейсерская высота

Тайлер

Мероприятие EnduraFuel оставляет желать лучшего.

Первый день проходит нормально, но не блестяще. После упражнений и мини-игр я в начале списка, но не первый, каким должен был стать. После завершения акции мы с отцом посещаем афтепати, где общаемся с официальными лицами лиги, знакомимся с другими ребятами и пытаемся расположить к себе спонсоров бренда. Какими бы большими ни были зарплаты профессиональных игроков, настоящая ценность заключается в связях.

На второй день все летит к чертям. Калеб Браун не только оказывается среди приглашенных, так еще и играет за противоположную команду в матче трое на трое. Нет ничего более ироничного, чем то, что мы буквально сталкиваемся лицом к лицу. Я не собран, и это видно по тренировке. Шайба за шайбой проскальзывают мимо меня, хотя большинство из них я мог бы с легкостью блокировать.

Я меняю положение между штангами, делаю вдох и пробую еще раз. Но следующее упражнение я выполняю не лучше. На протяжении всей тренировки я ощущаю рвотные позывы, так что к концу опасно близок к тому, чтобы оставить содержимое желудка в мусорном ведре. Эти выходные невероятно важны, а я, черт возьми, задыхаюсь.

Когда все заканчивается, Марк практически тянет меня за свитер, чтобы увести со льда для ободряющей беседы, которая проходит в гостиничном номере.

– Что случилось, Тайлер? – он, все еще одетый в черное тренировочное поло и серые слаксы, расхаживает по комнате.

– Не знаю, – провожу я рукой по волосам, все еще влажным после душа. Следующая игра состоится только сегодня вечером, после других общественных мероприятий. Поэтому-то мне следует взять себя в руки и, делая вид, что все в порядке, вести светские беседы.

– Все из-за Брауна, да?

– Возможно, – сцепив пальцы, я расправляю плечи, но это не помогает избавиться от сковывающего напряжения. – Я переживаю кое-что личное. Просто сейчас для этого неподходящее время.

С того момента, как я сюда приехал, я только и делал, что винил себя за то, как всю неделю отталкивал Серафину. Не то чтобы я делал это специально, просто уровень напряжения зашкаливал, и я не мог на чем-либо сконцентрироваться. Я провел всю неделю, доводя себя до изнеможения и усугубляя ситуацию всеми мыслимыми способами. Стал синонимом саморазрушения. Мне следовало бы умело совмещать приятное с полезным, но ничего не вышло.

Марк с сочувствующим, но все же суровым выражением поджимает губы.

– Для такого не существует подходящего момента. Придется тебе к этому привыкнуть. Хоккей не ждет, пока ты разберешься с жизненными неурядицами, а жизнь не станет ждать, когда ты добьешься чего-то в хоккее.

Его слова задумывались как вдохновляющая речь, но каким-то образом они только больше пугают. Очевидно, он, как и мой отец, считает, что мне нужно найти баланс между хоккеем и остальными сферами жизни.

Иными словами, я сам во всем виноват.

На меня накатывает знакомое чувство тревоги, от которой повышается адреналин.

– Можешь оставить меня на пять минут, Марк?

– Возьми столько времени, сколько понадобится, – кивает он.

Как только за ним закрывается дверь, я хватаю телефон и звоню Серафине. Она отвечает после третьего гудка. В ее голосе слышится явное удивление, скорее всего, потому что в последнее время я ей даже не писал.

– Привет, – говорит она. – Как демонстрация?

– Ни хрена хорошего.

Я замолкаю. Часть меня хочет рассказать ей, что происходит, но другая часть боится, что так я окончательно выведу себя из строя.

Почему я ей позвонил? Пусть это и эгоистично, но я хочу, чтобы она была рядом. Хочу, чтобы прямо сейчас она была здесь. Телефонного разговора недостаточно.

Черт. Я так нуждаюсь в ней… Как будто беру больше, чем сам могу ей дать.

– Мне жаль, Аид. Что случилось?

– Просто начало не задалось. Я хотел услышать твой голос. Как у тебя дела?

За этим следует пауза.

– Я в порядке. Вообще-то, я надеялась поговорить с тобой… – она замолкает. – Хотя я пойму, если момент неподходящий. Я планировала подождать, когда ты вернешься домой.

– Честно говоря, я сейчас не в лучшем настроении, а Марк ждет меня снаружи. Это может подождать?

От меня будет больше толку, когда я вернусь. Как только эти выходные закончатся, моя голова не будет так забита. Нужно только пережить эти два дня.

– Эм, да.

Когда мы заканчиваем разговор, я чувствую себя даже хуже, чем до того, как позвонил ей.

* * *

Выходные с трудом подходят к концу. Все оборачивается не полным провалом, как я опасался, но и успехом это не назовешь. В лучшем случае меня можно окрестить середнячком. Калеб же преуспел.