Шатаут

Я сжимаю зубы так сильно, что рискую стереть их в пыль. Я не совсем понимаю, что мне делать, поскольку Чейз явно не настроен меня слушать. Ничего удивительного. Я знал, во что ввязывался: спорить с ним – то же самое, что спорить со стеной.

– Ты позволишь мне вставить хотя бы слово или так и продолжишь допрашивать? – уточняю я. – Или хочешь сидеть тут и орать на меня, пока не выбьешься из сил? Просто хочу понять: мне-то что делать?

Его ноздри раздуваются.

– Дай-ка угадаю, это маленькое соглашение было твоей идеей?

Я оказываюсь в безвыходном положении. Не могу же я сказать ему, что это Сера предложила не вешать ярлыки после секса в будке диктора.

– Не знаю, как на это ответить, – признаюсь я. – Я стараюсь быть честным с тобой и уважительным к ней.

И последнее важнее. Личная жизнь Серафины и ее чувства значат для меня больше, чем что-либо.

– Уважительным, – передразнивает Чейз. – А то как же.

– Да. Все, чем мы занимаемся, происходит по обоюдному согласию. Веришь ты или нет, но я о ней забочусь. Очень сильно. Она мой друг.

– Друг, которого ты трахаешь, потому что не веришь в отношения.

– Это не…

Полагаю, это не совсем ложь. Но то, как Чейз представляет это, кажется мне неправильным.

– Другими словами, ты ее используешь.

Я содрогаюсь всем телом.

– Все не так, Картер, – чуть ли не рычу я. От его предположений по поводу мотивов, которые я преследую, мое терпение висит на волоске. Я очень ценю Серафину, и она об этом знает. В конечном счете только это и имеет значение.

– Почему это? – фыкает Чейз. – Ты спишь с ней, заботишься о ней, но не готов назвать ее своей девушкой? Что-то не сходится. Ничто бы не помешало мне быть с Бейли. И не надо мне тут плакаться, что «все по-другому, потому что я вратарь».

Стоит отдать Чейзу должное, он прекрасно выводит других из себя. Первоклассно. Хотя технически виноватый здесь я, он не помогает мне сохранить спокойствие.

– Все и правда по-другому. Ты не испытываешь такого давления, как я. Это факт. Я борюсь за одно из тридцати двух мест в лиге.

– И что? Ты позволишь этому управлять твоей жизнью, даже когда ты не на льду? Черт возьми, я испытываю «слишком много стресса», так почему бы не усугубить это и не сделать хоккей центром моей вселенной, в которой я не позволяю себе с кем-либо сближаться.

Сурово, но ожидаемо. Если и есть кто-то, у кого эмпатия и такт на более низком уровне, чем у меня, так это парень, сидящий напротив.

– Удобная логика, братан, – усмехается Чейз, указывая на меня горлышком своей бутылки. – Поэтому в моменты, когда со спортом не будет ладиться, у тебя не останется ничего. Очень умно.

В висках начинает пульсировать.

– Тебе не приходило в голову, что это Сера, возможно, не хочет быть со мной?

– Что?

– Ты слышал. Она взрослый человек. И это не какая-то дьявольская схема, которую я разработал.

– Бог ты мой, – у Чейза отвисает челюсть.

– Что?

Я оглядываю паб в поисках причины столь внезапной перемены, но он смотрит прямо на меня. Таращится, даже не моргая.

– Несчастный сукин сын, – бормочет он.

– Что-то я не понимаю, – признаюсь я.

Разъяренный Чейз пугает, но вот этот настораживает еще больше.

– Карма все-таки тебя настигла.

– Э-э-э… нет?

Я настороженно наблюдаю за тем, как он тянется через стол. Вместо того чтобы ударить меня – чего я отчасти ожидаю, – Чейз похлопывает меня по руке, точно маленького ребенка. Ничего более странного не видел.

– Знаешь что? – Чейз скрещивает руки на груди и с ухмылкой откидывается на спинку стула. – А ничего. Между нами все в норме.

Посмеиваясь, он машет рукой Далласу и жестом приглашает того присоединиться к нам. Я все еще пытаюсь понять, почему ситуация, из-за которой Чейз совсем недавно хотел оторвать мне голову, вдруг стала его забавлять.

– Все выяснили? – Даллас опускается на сиденье рядом со мной. Его взгляд мечется между нами.

– Ага, – открывает меню Чейз. – Давайте поедим.

Я понятия не имею, что только что произошло.

Глава 30 Внезапный визит

Тайлер

Когда мой отец «заскакивает» по дороге из Нью-Джерси, слышатся тревожные звоночки. Я пребываю в растерянности с тех пор, как получил от него сообщение сегодня утром.

Не помогает и то, что мы проиграли последние четыре матча, начиная с того, на котором побывала Серафина. Турнир EnduraFuel уже в эти выходные, и нет ничего хуже идеи участвовать в нем после череды поражений.

– Сколько еще? – кряхчу я, пытаясь игнорировать жгучую боль в прессе. Я так рассеян, что даже не могу сосчитать, сколько подходов уже сделал.

– Еще два, – подбадривает Марк.

У меня ощущение, будто сердце вот-вот взорвется. Сказать, что я переусердствовал с кофе, – ничего не сказать. Но без кофеина я сейчас бы оставался в горизонтальном положении. Я пытался спать подольше, чтобы компенсировать скопившийся стресс, но, по иронии судьбы, сплю еще меньше, чем когда-либо. Моя жизнь превратилась в порочный круг из кофеина и усталости, который я, кажется, не могу разорвать.