Шато д'Иф и другие повести

Тарберт пожал плечами; Берк был слишком изможден, чтобы спорить. Он сделал шаг к денопализатору, еще один, третий – ему казалось, что он ступает по топкой грязи, увязая по колено. Усилия нопала становились лихорадочными; в глазах Берка мелькали яркие цветные пятна, скрежещущее рычание становилось все громче: «Гхырр – гхырр – гхырр…»

Берк остановился, чтобы передохнуть. Цветные пятна перед глазами принимали причудливые формы. Если бы только он мог увидеть, заметить…

Наблюдавший за ним Тарберт нахмурился: «Что-нибудь не так?»

«Нопал пытается что-то мне показать – или позволяет мне что-то увидеть… Но я не умею смотреть». Берк закрыл глаза, надеясь упорядочить черные мазки, золотистые вихри, волокнистые синие и зеленые клубки.

Сквозь тьму пробился настойчивый, напряженный голос Тарберта. Казалось, физик был раздражен: «Не задерживайся, Пол! Пора с этим покончить».

«Подожди! – сказал Берк. – Я начинаю в чем-то разбираться. Фокус в том, чтобы пользоваться умственным взором – внутренним зрением – глазами „теневого мозга“. Тогда начинаешь замечать…» Его голос замер, превращаясь в шепчущий вздох по мере того, как мелькающие пятна устоялись и на мгновение приобрели четкие очертания. Перед Берком открылась обширная, дикая и причудливая панорама, состоявшая из наплывающих друг на друга черных и золотистых ландшафтов – подобно изображению в окуляре стереоскопа, панорама была одновременно искаженной и ясной, знакомой и фантастической. Берк видел звезды и пространство, черные горы, языки зеленого и голубого пламени, кометы, влажное морское дно, движущиеся молекулы, переплетения нервов. Если бы он протянул руку «теневого аналога», он мог бы прикоснуться к любой точке этого многопланового региона – но, тем не менее, ландшафты простирались все дальше и дальше в пространстве, устроенном сложнее, чем что-либо в известной вселенной. Берк видел нопалов – гораздо более осязаемых, чем едва заметные туманные призраки, видимые в обычном мире. Здесь, в паракосмосе, однако, нопалы казались незначительными по сравнению с колоссальной тушей, притаившейся на неопределенном расстоянии, где-то в средней части панорамы – черным панцирем, расплывчатый силуэт которого скрывался внутри золотистого желтка подобно луне за облаками. Из этой темной туши тянулись миллиарды жгутиков, белых, как свежие кукурузные рыльца, плавающих и колыхающихся, достигающих каждого уголка в этом сложном пространстве. Берк ощущал формы, болтающиеся на концах некоторых волокон, подобно куклам на ниточках, подобно перезрелым, гниющим фруктам, подобно висельникам, болтающимся в петлях. Жгутики были всюду – поблизости и вдали. Один из них тянулся к корпусам компании «Электродайн», где он соединялся с головой Тарберта чувствительным утолщением, напоминавшим резиновую присоску. Вдоль этого волокна сгрудились нопалы; казалось, они грызли волокно, пытаясь разорвать его. Берк понимал, что, если бы нопалам удалось перегрызть волокно, оно раздраженно втянулось бы, оставив незащищенным обнаженный череп. Прямо у него над головой подрагивало еще одно такое волокно с пустой присоской на конце. Берк мог проследить это волокно внутренним взором по всей его длине, через расстояния, казавшиеся одновременно далекими, как окраины Вселенной, и близкими, как стена у него за спиной; проследив волокно до его начала, он смог сосредоточить внутренний взор на гхырре. Глянцевый желток изучал Берка настолько напряженно и настойчиво, с такой проницательной злобой, что Берк невольно пробормотал нечто нечленораздельное.

Послышался тревожный голос Маргарет: «Что с тобой, Пол?» Берк видел Маргарет в паракосмосе – очевидно узнаваемую Маргарет, хотя ее образ колебался, словно подхваченный вертикальным потоком горячего воздуха. Теперь он замечал множество людей – если бы он захотел, он мог бы заговорить с любым из них; они были далеки, как Дальний Восток, и в то же время не дальше кончика носа. «С тобой все в порядке?» – проговорил призрак Маргарет словами без слов, беззвучными звуками.

Берк открыл глаза. «Да, – сказал он, – я в полном порядке».

Видéние продолжалось секунду – может быть, две секунды. Берк взглянул на Тарберта: они встретились глазами. Гхырр контролировал Тарберта; гхырр контролировал ксаксанов; гхырр контролировал самого Берка до тех пор, пока нопалы не перегрызли его жгутик. Нопалы – суетливые несмышленые паразиты! Пытаясь выжить, они выдали своего конкурента, своего худшего врага!

«Так начнем же!» – сказал Тарберт.

Берк осторожно возразил: «Я хотел бы еще немного поразмышлять».

Тарберт смотрел на него ничего не выражающими, будто ослепшими глазами. Нервные окончания Берка ощутили нечто вроде холодного ветерка. Гхырр инструктировал агента. «Ты слышал, что я сказал?» – спросил Берк.

«Да, – ответил Тарберт притворно-слащавым тоном. – Я тебя слышал». Его глаза – в воображении Берка – зажглись тусклым золотистым блеском.

XI