Щедрый подарок судьбы

Ругаясь про себя, он зашел в свою комнату, зажег лампу, сунул в карман огниво и выругался уже громче. Будь он разумнее, отправил бы на ее поиски Ангуса. Или ничего бы не стал предпринимать, а подождал. Джо скоро вернется, едва ли ей понравится бродить по темным туннелям.

«Но она храбрая. И очень любопытная. К тому же зла на тебя».

Надежды на то, что прошедшие тридцать лет избавили его от страха, рухнули, стоило начать спускаться по винтовой лестнице. Он терпеть не мог такие – узкие, крутые, ведущие в темноту. Будто идешь в пасть чудовища. Все вокруг померкло, мир сжался до размера небольшого пятна, насколько хватало мощи пламени свечи. Он обязательно найдет Джо, и тогда… Что он тогда сделает? Не важно. Лишь бы с ней все было в порядке.

Она сильная.

Беннейту была неприятна уверенность в этом Джейми, его тихое признание царапнуло и разбудило истязавшего душу зверя. Его он ненавидел больше лестниц, нескончаемых и неизвестно откуда и куда ведущих. Он поднимался и спускался по этим ступеням сотни раз до того страшного дня. Все когда-нибудь закончится, ничто не длится вечно, он не сможет избежать своей участи и останется навсегда в этом каменном мешке.

Беннейт положил руку на ледяную влажную стену из грубого камня. Удары сердца отдавались во всем теле, даже в ладони – сильные, будто внутри его били молотом, стремясь разрушить тюрьму.

Он жалок и слаб, не годится на роль не только герцога, но и отца. Даже не смог спокойно спуститься по этой чертовой лестнице, сейчас чувствует себя так, словно пробежал десять миль. Не отрывая руки от стены, он сделал несколько шагов. Если с ним не случится ничего плохого, где найти в себе силы отыскать здесь Джо?

Дверной проем. Слава богу.

Радость была недолгой, облегчение чуть успокоило сердце, но через несколько секунд оно вновь заколотилось. Даже спустя тридцать лет он помнил здесь все до мельчайших подробностей. Впрочем, что могло измениться? И запоминать почти нечего. Коридор, уходящий в темноту, казавшийся длиной почти в милю. Выход к Морским воротам сейчас не виден, его запирают на ночь, и выбраться наружу через него нет возможности.

Пытаясь себя успокоить, Беннейт попытался представить, что перед ним обычный коридор, каких много в замке. Пусть здесь темнее и очень сыро, но все же это обычный коридор. Опустив глаза в пол, он прислушался. Ни звука.

Может, Джо уже вернулась к себе? Пора и ему уходить. Подниматься по лестнице проще, чем спускаться, через несколько минут он будет в комнате, где тепло и спокойно.

А если Джо где-то здесь? Вдруг она заблудилась? Или упала и потеряла сознание?

Шаги его были осторожными и почти неслышными. Он хорошо знал, насколько вероятно подобное. Испугалась, упала… потеряла сознание.

Горло сжалось. Время шло, а он крался по туннелю, погружаясь все глубже в собственные страхи. Тридцать лет назад потолки казались выше, стены шире, сейчас же они давили, словно проходы сузились, камни надвигались и могли раздавить. Нет, он не уйдет, надо найти Джо.

В голове вспыхнула искра, и Беннейт остановился. В полной тишине звук распространится и сквозь эти стены. Почему мысль позвать ее не пришла раньше?

– Джо!

Слова отскакивали от камня и возвращались к нему, будто играя и дразня.

– Беннейт? Я здесь, Беннейт! Здесь!

Лампа едва не вывалилась из рук.

– Джо? – Он откашлялся. – Скажи еще что-нибудь.

– Беннейт! – Голос ее дрожал. – Прости, я повела себя глупо. Я хотела разглядеть эффигии[2], но споткнулась о камень и уронила свечу. В темноте невозможно найти выход… О, я вижу твою лампу! Сюда! Слава богу, а я уж боялась, что придется сидеть здесь до утра, пока кто-то проснется и поймет, что я пропала. Знаешь, я слышала какие-то звуки, конечно, во всем повинно мое разыгравшееся воображение, но было страшно. Ты злишься на меня, понимаю, так глупо было…

Пятно света двигалось к ней, но замерло на первой ступени очередной лестницы. Джоан сложила руки на груди в беззвучной молитве, в точности как у окружавших ее каменных статуй.

Беннейт не мог сделать следующий шаг. За спиной Джоан он видел свой собственный ад, место, где неминуемо окажется в самом конце, – усыпальницы предков, треснувшую крышку одной из гробниц, поблескивающий на груди эффигии значок клана.

Беннейт отвел взгляд, заметив, что Джо поднялась и идет к нему.

– Прошу, прости меня и не ругайся. По крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся наверху у теплого камина. Я так замерзла.

Он осторожно поставил лампу, снял плащ и накинул Джо на плечи. Не в силах отказать себе, сжал ее пальцы, они были ледяными и дрожали. Пошатнувшись, Беннейт прислонился к косяку.

– Беннейт?

Он потянулся за лампой и никак не мог ухватить ее. Джоан присела.

– Я возьму.

Им удалось дотянуться почти одновременно. Беннейт отдернул руку, прислонился головой к стене и закрыл глаза, стыдясь своих страхов, выступившего на лбу пота и промокшей льняной рубашки.