Щедрый подарок судьбы

– Возможно, ты не хотела ничего плохого, – произнес он, даже не пытаясь скрыть боль, – но кажется, тебе нравится мучить меня, нравится смотреть, как я страдал всю последнюю неделю.

– Но я…

– Не лги. Тебе отлично известно, с каким трудом я сдерживался, чтобы не прикоснуться к тебе, как невыносимо было ощущать твое присутствие и находиться в стороне, смотреть, как загораются твои глаза при появлении Джейми, даже Ангуса, как весело ты ведешь беседу с Уорреном и Каррутерсом, а на меня стараешься не смотреть. Ты не реагируешь на мои слова, не смеешься над моими шутками. Тебе нравится чувствовать свою власть надо мной? Может, ты смотрела на меня в этом чертовом подвале и радовалась, что мне плохо?

– Это не так, Беннейт. Не говори так, даже не думай.

– Почему? Я много раз ошибался в прошлом, разве не могу ошибаться сейчас на твой счет?

Голос Беннейта заглушали удары сердца. Джоан не представляла, радоваться ей или горевать. Она помнила этот взгляд и не могла истолковать его превратно, помимо гнева и отвращения к самому себе в нем она видела потребность быть рядом, которую испытывала сама. К своим чувствам она привыкла, перестала бороться с ними и считать недопустимыми, но удивительно, что и Беннейт ощущает то же.

Он был великолепен, рисковал ради нее, готов был бороться со своими страхами, и только это сейчас главное. Неужели он не понимает, что только это для нее ценно? Он вырвал ее у стихии и готов был совершить большее – как настоящий герой, вступить в бой со своими демонами.

Ей не под силу избавить Беннейта от страданий, но она рада, что он поделился с ней сокровенным. И не важно, что это лишь подпитывает его ярость.

– Оставь, Джо, мне не нужны твои утешения.

– Я и не собиралась утешать тебя, Беннейт. Я хочу заняться с тобой любовью. Поверь, я устала поступать так, как правильно, устала быть рядом и не принадлежать тебе. Беннейт, я прошу тебя.

– Нет. На этой неделе я обнаружил, что обладаю выдержкой, о которой не подозревал, однако исчерпал запасы. Я не столь высокоморальный человек, как ты, поэтому тебе лучше держаться от меня подальше. Или остаться рядом. Выбирай, Джо.

Она положила ладони ему на грудь, как хотела сделать в саду Маленького дома, и заглянула в глаза.

– Каждую ночь я мечтала так сделать, – прошептала она. – Каждую ночь вспоминала твои ласки. Убеждала себя, что должна быть счастлива тем, что испытала это однажды, но тело мое не желало слушаться. Я хочу быть рядом каждую минуту отпущенного нам времени.

Беннейт обнял ее и прижал к груди.

– Бог мой, Джо. Кажется, я способен испытать оргазм, лишь слушая твой голос. Я слышал его во сне и мечтах, я помнил твой запах, просыпаясь на рассвете, возбужденный, и ненавидел день, который мне опять предстоит провести, зная, что не смогу к тебе прикоснуться.

Джоан приподнялась на мыски и поцеловала в колючую щеку.

– Я испытывала боль всякий раз, когда ты случайно дотрагивался до меня. – Она поцеловала его еще раз в щеку, потом в уголок губ.

– Ничего удивительного. Рядом с тобой я ощущаю себя юнцом, который ни о чем другом, кроме влечения, не может думать.

Она прижалась к нему, обхватила за талию, а он уткнулся ей в шею. Тела их соприкоснулись, и Джо почувствовала его возбуждение.

– Очень пылкий юноша, – с тихим смехом прошептала она.

Беннейт ответил ей глухим смехом, переходящим в стон, и потянул к кровати. На мгновение он замер и молча смотрел на нее изумрудными глазами. Затем положил на кровать и стал нежно целовать. Кончик языка касался губ так осторожно, будто по ним скользило крылышко бабочки, однако тело ее отзывалось бурно, словно все нервы в нем были обнажены.

Он не стал раздевать ее, но смог довести до сильного возбуждения, она не выдержала и взмолилась:

– Беннейт, я прошу тебя.

– Не спеши. Я хочу, чтобы ты желала меня так же страстно, как я тебя, чтобы финал был одинаково ярким.

– Я… я… умоляю, не мучай меня.

– Даже не проси.

Он принялся раздевать Джо, останавливаясь лишь для того, чтобы позволить снять с себя очередную вещь. Огонь в его глазах добавлял уверенности в том, что желание их взаимно и велико. От тела исходил жар, дыхание стало прерывистым, как у больного в лихорадке, каждая мышца под ее пальцами напрягалась, веки опустились, словно касания причиняли боль. Можно было решить, что он играет с ней, но она ощущала его возбуждение, слова не нужны для подтверждения.

Беннейт оглядел ее обнаженное тело так, будто вновь раздевал, скидывал невидимые одежды, даря не меньшее наслаждение, чем прикосновениями.

– Ты очень красивая, Джо. И вся моя. – В хриплом голосе угадывались те же нотки, что появлялись в моменты ярости, когда-то она не различала его настроение.

Джоан не стала заострять внимание на сказанном, путь это будет ложь, сейчас главное, что она может прижаться к нему, запомнить каждое мгновение, и это останется с ней навсегда.

– Мне так хорошо с тобой, Беннейт, так приятно чувствовать тебя рядом.