Щепотка волшебства

В эту самую минуту за их спиной послышался разъяренный вой, и над парковой дорожкой пронеслась тень Урсона. Перемахнув через бортик фонтана, призрак обхватил руками то, что осталось от шеи Марии-Антуанетты.

– Как посмели вы сказать «Пускай едят пирожные!»? – взревел он. – Мы подыхали от голода! Все семь моих сестер умерли, пока вы закатывали пышные пиры!

Невесомая отсеченная голова слетела с плеч и мягко упала в воду.

– Урсон! – огорчилась Роз.

– Я не хотел. – Призрак сконфуженно отодвинулся от безголовой королевы. – Откуда я мог знать, что она отвалится?

– Так выловите и приставьте обратно, – наставительно произнесла Роз.

Урсон с задумчивым видом погрузился в фонтан и начал шарить бесплотными руками по дну.

– Фу, как склизко! – пожаловался он. – Почему фонтан не чистят?

– Давайте-давайте. – Роз уперла руки в бока. – Не разговаривайте.

– Ага, нашел!

Урсон вынырнул, держа в руках испуганную голову мертвой королевы, и сразу протянул ее хозяйке. Та водрузила голову на шею, но, к сожалению, задом наперед.

– Все-таки надо придумать способ прикрутить ее раз и навсегда, – сказала Мария-Антуанетта, вернув голову в правильное положение.

Роз присмотрелась повнимательнее и ахнула: сомнений быть не могло – щеки королевы слабо порозовели.

– Алфи! – крикнула она. – Тим!

Алфи вытащил из кармана носовой платок, прошлепал по воде к Марии-Антуанетте и бережно промокнул ее лицо. Тим уже стоял позади брата с банкой наготове. Алфи повернулся к нему и опустил платок в банку, которую Тим тут же плотно закрыл.

Мария-Антуанетта этого даже не заметила. Она не сводила глаз с Урсона.

– Я никогда об этом не задумывалась, – призналась она. – Пиры, балы… Я считала, все живут так же. Мне очень жаль твоих сестер… Ты такой симпатичный и брутальный, такой убийственно привлекательный молодой человек!

Призрак опустил руки и попятился.

– Простите, что лишил вас головы. Опять. По-моему, вы не заслуживали гильотины. В некотором роде вы были всего лишь соучастницей… – Он учтиво поклонился и прибавил: – Ослепительно красивой соучастницей, надо заметить.

Внезапно с противоположной стороны фонтана раздался громкий окрик. Усатый охранник, высокий и грузный, стоял под палящим солнцем и показывал пальцем на всю компанию. Роз оглянулась на Урсона и Марию-Антуанетту, однако оба привидения уже исчезли под водой.

– Вода очень грязная! А ну вылезайте! – велел охранник.

До Роз дошло, что его слова относятся не к призракам, а только к ней и ее братьям. Она выбралась из фонтана и прокричала в ответ:

– Извините! Нам стало жарко!

Обернувшись к Алфи, который нес банку с платком, пропитанным румянцем казненной королевы, она шепнула:

– Возвращаемся в отель! Надеюсь, Балтазар успел перевести последний рецепт. К тому же мне надо надеть сухие штаны.

* * *

В отеле «Нотр-Дам» Роз и Алфи постучались к Балтазару и, приоткрыв дверь, заглянули в комнату. Старик корпел над переводом, сгорбившись за столом, то и дело сверяясь с разнообразными таблицами, картами, справочниками и лунными календарями.

– Мы раздобыли румянец королевы, – гордо сообщила Роз. – Рецепт «Очарования» готов?

– Вы не шутите? – удивился Балтазар. – И кого же вы заставили краснеть?

– Так, кое-кого. – Алфи надулся от важности. – Марию-Антуанетту.

– Впечатляет, – сказал Балтазар. – Так вот, что касается рулета. Рецепт я перевел, но нам придется подобрать другой, этот не годится, хотя главный ингредиент и находится в Париже.

– Почему не годится? – спросила Роз.

Балтазар протянул ей листок с рецептом:

– Прочтешь и заплачешь.

Роз пробежала глазами текст:

Рулет «Очарование» для счастливого брака

И случилось так, что лета 1645-го пекарь Жан Валь-Чудс вместе со своею нареченной, очаровательной Анаис Амамбер, совершил паломничество в собор Нотр-Дам-де-Пари, на ступенях коего желал повенчаться. Однако же, прибыв в Париж, увидел он, что город охвачен чумой. И, пройдя таинство венчания, Жан и Анаис вместе испекли сей рулет и подали его гостям на свадьбе, и случилось истинное чудо: на один день город осенила истинная благодать.

И смешали молодожены Валь-Чудс один брус коровьего масла с одним кулаком пшеничной муки, двумя кулаками сахара и одним кулаком кислых сливок, и добавили к смеси раскатистый полуночный звон главного колокола собора Нотр-Дам-де-Пари, известного под именем Эмманюэль.