Щепотка волшебства

– Ага, попробуй, – ухмыльнулась Лик, вновь подражая голосу Роз. – А я пока вздремну и посмотрю сон о восхитительном пироге Лили, которому сегодня по праву полагалось первое место.

Она отвернулась к стене и мгновенно захрапела.

– Это надо остановить! – возмутился Гус.

Роз положила Книгу на гранитную кухонную столешницу и раскрыла фолиант. Ей нравилось прикасаться к страницам, таким тонким и ветхим, но в то же время невероятно прочным. Она вспомнила, что сказала Парди, когда Лик съела ядовитый фунтовый кекс:

– Нам нужен…

– Трайфл «Время вспять»! – закончил за нее Балтазар.

Роз принялась лихорадочно листать Книгу.

– Ну почему, почему никто не додумался расположить рецепты в алфавитном порядке? – ворчала она.

Рецепт нашелся примерно в середине Книги.

Трайфл «Время вспять» для обращения вспять истекшего времени

И случилось так, что лета 1586-го в печально известной английской колонии Роанок[60] сэр Лайонел Чудс испек оный трайфл для своей любимой дочери Хатильды, пожелав, чтобы та не взрослела. И убавлялись годы числом на один с каждым слоем трайфла. И приготовил сэр Лайонел трайфл из десяти слоев, и, съевши кусочек, помолодела бедная Хатильда на десять лет, и стало ей вновь два года от роду.

– Но как это поможет нашей Лик? – не понял Алфи. – Если мы сделаем двухслойный трайфл, она просто исчезнет или опять окажется у мамы в животе. Вряд ли ей такое понравится.

– Слой трайфла состоит из бисквита, фруктов, заварного крема и взбитых сливок, – с серьезным видом произнесла Роз. – Если дать Лик только бисквит, то она вернется назад на три месяца, в день перед тем, как съела ядовитый кекс.

И замесил сэр Лайонел Чудс бисквитное тесто, поместив два кулака белой как снег муки в середину деревянной чаши. И вбил он в муку шесть куриных яиц, и раскрыл над чашей банку, выпустив из нее жало древнего шершня.

– Что еще за древний шершень, абуэло? – спросил Балтазара Тим.

– Это особый вид шершней из дождевых лесов Кетцмекталя, полностью уничтоженных пожаром в четырнадцатом веке. Жала древних шершней обладают волшебными свойствами. В мире этих насекомых почти не осталось, но у меня есть один экземпляр. Во всяком случае был, пока этот мерзкий коротышка не похитил мой чемодан. Раздобыть другого шершня невозможно.

Гус как следует откашлялся, заодно отрыгнув комок шерсти.

– Я бы этого не утверждал, – небрежно проговорил он.

– Ты о чем? – Балтазар с подозрением прищурился. – Уж не хочешь ли ты сказать, что рылся в моих вещах?

– Я всегда терпеть не мог этого шершня, – продолжал кот. – Вечно он распространял обо мне всякие гадости. Стоило мне подойти поближе, как он жужжал себе под нос: «Кот воняет рыбой!», «Кот вылизывает собственные пятки!», «Жирный кот похож на автобус!». Однажды мое терпение лопнуло, я скинул банку на пол и принялся гонять ее по комнате, как хоккейную шайбу.

– Сколько раз я просил тебя так не делать! – возмутился Балтазар. – Шершень – хрупкое существо, ему несколько сотен лет!

– Порой я просто не в силах сдержаться, – начал оправдываться Гус. – Вот, например, в тот день, когда мы сюда приехали. Я проходил мимо чемодана и услыхал это противное жужжание. В общем, я открыл банку и… опять поиграл в хоккей. Загнал паршивца под раковину, но достать не смог, лапа не пролезла. Может, он до сих пор там сидит, только не знаю, как его оттуда вытащить. Щель очень узкая.

– Я смогу! – пискнул Жак, резво шмыгнул к раковине и скрылся в щели. Через секунду он выскочил обратно, держа в лапках шершня.

– До чего же злобное создание! – пожаловался он. – Ваш шершень говорил обо мне такое, что я и повторить не смею. У него не только жало ядовитое, но и язык!

Жак опустил насекомое в стаканчик из-под сока и отряхнул лапки.

– Вот видите, – вздохнул Гус.

Пока Роз замешивала бисквитное тесто, Балтазар листал Поваренную книгу Чудсов.

– Что ты ищешь, дедушка Балтазар? – поинтересовалась Роз.

– Следы злонамеренного использования, – пояснил старик. – Недостающие страницы, исправления, вымарывания, все в таком духе.

Управившись с тестом, Роз наклонила над миской стаканчик с древним насекомым. Шершень переполз на край стаканчика, а затем, недовольно бурча и охая, опустил жало в миску. Тесто моментально приобрело искрящийся огненно-красный цвет. Роз наклонила стакан в обратную сторону, и шершень соскользнул на дно.

– А шершни разве не умирают после того, как кого-то ужалят? – полюбопытствовал Алфи.