Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

— Борис Николаевич, — позвала она. — Подойдите к столу на минуточку, хочу с вами посоветоваться.

И когда он подошел, зашептала:

— Все норковые шапки одной пошивочной фабрики. Вполне возможно вымогательство. На предприятии или в магазине.

— Чья фабрика? — также тихо спросил он.

— Казани.

— Будем проверять.

В этот момент затарабанил ногой в дверь Илюша. Его, конечно, впустили. Румяный, веселый, он чем-то был возбужден. Голубые глазенки играли шаловливым огоньком. Комбинированный шерстяной костюмчик, желтый с синим, похожий на комбинезончик, был уже выпачкан.

— Баб, дай яблока! — попросил он.

— Господи, где же ты нашел грязь! — всплеснула руками пожилая Капитониха, но переодевать мальчика не стала. Подала ему вымытое яблоко, и Илюша опять убежал во двор.

Лидия Ивановна Султанова разложила на полированном столе в передней комнате семейные драгоценности. Вся хитрость обыска заключалась в них. Теперь уже и Борис Николаевич в коридоре занервничал. Начал посматривать на свои наручные часы, и запершило у него в горле.

Ирина Капитонова казалась спокойной. Ее нервам можно было позавидовать. Она разглядывала свои ярко накрашенные ногти и даже не обращала внимания на Султанову.

— Однако вы богатые люди! — определила Лидия Ивановна.

— Теперь это не зазорно.

— Но откуда, откуда? — подивилась Султанова.

— Значит, не потерялись. Успели перестроиться. А затем и поняли нашу демократию. — Ирина смело глянула на Султанову. Злое выражение глаз как бы говорило: «Что… выкусила?!»

— А другие, выходит, не поняли?

— Да. Кому-то не повезло. Впрочем, у нас в стране всегда так. Это уже не ново. Сначала дадут людям заработать, потом раскулачат.

Лидия Ивановна села за стол.

— Старая логика, однако, завтрашнего дня не угадаешь, — вздохнула она. И внимательно посмотрела на рассыпанные на салфетке драгоценности: броши, цепочки с кулонами и перстни, золотой лом, полукольца, смятые старинные ювелирные изделия, не один десяток монет, екатеринки, николаевские с сероватым налетом червонцы и серебряные рубли и полтинники Ленинской эпохи. Даже имелась среди всего прочего золотая античная статуэтка. Недолгий век современных воров и предпринимателей, однако, успели, оперились.

— У нас все наше, кровное, господин майор, — Ирина Капитонова разбиралась в званиях. Иронизировала. Но почему-то была настороже. Это моментально заметил Васькин.

— У них тут не все золото. Есть еще, — заметил он.

Ирина машинально отреагировала.

— Вам видней!

Но Борис Николаевич уже не обращал на нее внимания. Посматривал в окно, где носился по песчаной куче с дворовыми ребятами Илюша.

— Вот эти старомодные броши из червонного золота. Обе можно считать вчерашним украшением, кому они принадлежали? — спросила тихо Султанова. Она явно тянула время.

— Нам. Капитоновым старшим, — сообщила мать Вадима. — Мы потомки купцов первой гильдии.

Султанова подержала в руках модное колечко. Уж очень оно казалось похожим на описанное главным инженером мясокомбината Новожиловым. Однако мать Вадима Капитонова опять заявила:

— Мое колечко!

— Оно вам не полезет на палец, — предупредила Султанова.

— Не всегда же я была такой расплывчатой. До тридцати, кажется, бегала худенькой спичкой. Болела гастритом.

— Хорошо, — согласилась Султанова. И повернулась к Иртышенко: — Запиши, Виль Васильевич: мать Вадима Капитонова заявила, что колечко брачное принадлежит ей, что носила она его в молодые годы. — И повернулась к Капитоновой.

— Распишитесь вот тут, под вашим заявлением.

Что старуха и сделала.

Затем подтвердили ее показание и понятые.

— А теперь, Виль Васильевич, сделай пометку. Дата изготовления кольца — 1991 год. Вот на нем выбита метка.

Получилась немая сцена. У матери Вадима Капитонова так и остался рот раскрытым. Но зато заговорили и задвигались понятые.

— Не обыск, а концерт! — хохотнула бывшая летчица Таманского полка.

— И не говорите! Я и спать перестала хотеть, — согласилась Ольга Ивановна. А капитан Васькин успел переглянуться с Султановой и понял по ее лицу, что сережек полумесяцем среди драгоценностей на столе нет. И надо что-то предпринять.

Опять прибежал неугомонный Илюша, отряхнул прямо в коридоре засыпанные песком руки.

— Баб, дай яблоко!

— Господи!.. Еще тебя тут носит! — сказала обессиленно старуха. Султанова сразила ее, заставив расписаться, и даже ноги у матери Вадима Капитонова ослабли. Большая, грузная, она неловко шаркала по кухне.

Борис Николаевич как-то моментально прикинул: по-видимому, Вадима она любила, а Никодима — нет. Отсюда и вражда между братьями: Вадиму досталось все наследство, ценности, которые он преумножил, Никодим не получил ничего. И братья разве могли с этим примириться? Родители иногда, сами не осознавая, подрубают родственные связи между детьми.

Пока старуха мыла румяный плод «грушовки» под краном, мальчик с любопытством разглядывал заваленный золотыми украшениями стол.

— Тетя играет в брошки! — весело сказал он.