Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма)

Во-вторых, когда доминанта приходит в движение и притягивает к себе все импульсы, поступающие в сознание, в других отделах коры головного мозга параллельно развивается процесс торможения. Понятно, что человек, испытывающий возбуждение по какому-то поводу, слеп и глух ко всему, что не относится сейчас к текущему возбуждению. Например, борец, который выходит на ринг, забывает о том, что у него сломан холодильник. В качестве примера этого свойства доминанты можно привести фильм «Схватка» Майкла Манна (1995) с Аль Пачино и Робертом Де Ниро в главных ролях. Аль Пачино играет детектива, преследующего главаря банды грабителей. Преследование в финале фильма идёт на стройке. На стройке масса шумов, но доминанта детектива в этот момент фиксирует не все звуки, а лишь те, которые относятся к преследованию. То есть звук бетономешалки в данный момент ему неинтересен. Можно также вспомнить кошку, которая слышит, как скребётся мышь. Даже если секунду назад она ластилась к хозяину, откликалась на его поглаживания, то, услышав, что скребётся мышка, она перестанет интересоваться поглаживаниями хозяина. На этом же принципе основаны и ситуации вполне конструктивные: когда человек приходит на рабочее место, даже если он устал, как только он приступит к работе, тут же само собой вспомнится то воодушевление, которое он испытывает обычно во время работы. Соответственно, человек, столкнувшийся с сильным возбуждением, испытает воспроизведение той доминанты, которая была выработана в подобных условиях ранее. Сейчас в психологии также введён в оборот диагноз «комплексное ПТСР». Оно формируется в результате длительного нахождения в состоянии психического давления: например, в результате длительного плена, многолетней травли в школе, продолжительных проблем в семье и т. д.

Третье свойство доминанты состоит в том, что картина мира, которая формируется в сознании человека с определённой доминантой, также определяется текущим очагом возбуждения. То есть человек, который был избит, или девушка, которая была изнасилована, во всех людях начинают подозревать хулиганов и насильников, они боятся выходить из дома, весь колорит, в котором рисуется мир, теперь определяется для них этой травматической доминантой. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в статье «О навыках»[93] пишет, что всё то, что мы когда-либо помыслили и сделали, кладёт на нас печать. То есть эти импульсы никуда не уходят: если мы о ком-то грубо сказали или даже подумали, это не пройдёт бесследно, завтра этот гнев и осуждение мы испытаем уже не с нуля, а с какого-то процента. Так, постепенно мы накапливаем какие-то заряды, которые формируют наше восприятие мира, и наши линзы, через которые мы смотрим на мир, становятся искажёнными. Человек, который видел отрезанные головы, сам участвовал в зверствах, будет видеть мир соответственно.

Гипервозбуждение, которое переживает человек во время травматического опыта, оседает в нервных центрах, и, когда человек окажется в похожей ситуации в будущем, у него включится весь комплекс механизмов, сформированных во время переживания травматического опыта (например, на фронте). В научной литературе был описан такой случай. Девушка была изнасилована в помещении, где висели красные занавески. Через несколько лет она пошла на свидание с молодым человеком в ресторан, и там на столе стояла бутылка кетчупа. Один взгляд на эту бутылку запустил тот механизм, который был сформирован у девушки во время травматического опыта, и у неё началась паническая атака. В упомянутой книге «Травма и исцеление» Джудит Герман описывает тот же принцип доминанты (правда, конкретно этот термин не употребляется), рассказывая историю о ветеране Вьетнамской войны, который уже в мирное время реагировал на взрыв фейерверков так, как будто вокруг взрывались бомбы: бежал к машине, чтобы найти пистолет и защищаться.