Шел четвертый год войны…

— Карту, — неожиданно потребовал Спирин. Мороз вытащила из полевой сумки трофейную карту

и положила ее на чистом конце стола. Спирин нашел деревню, в которой они были, и поманил пальцем старосту:

— Понимаешь?

Староста посмотрел на карту и снова виновато улыбнулся:

— Карту-то мы понять можем. А вот по-немецки, извиняюсь, не понимаю. Грамотешка у нас небольшая. Вот сыновья, те враз все переведут, — объяснил он.

— Ничего, — примирительно сказал Спирин. — Я тебе помогу. Как называется деревня, где есть телефон?

— Людцово, — ответил староста.

Спирин нашел деревню на карте. Это была как раз та деревня, которая стояла у самого леса и в которую, как следовало теперь понимать, они не пошли по совершенно счастливой случайности.

— А где комендатура? — продолжал Спирин.

— Одна в Гривнах…

— Это я знаю. Это главная. Оберст-лейтенант Рихерт, — показал свою осведомленность Спирин. — Где Краузе?

— Лейтенант будут в Марино.

Спирин долго искал на карте Марино. Но нашел. И сразу стало понятно, почему Штумпф в своё время направил фельдполицаев именно туда. Марино стояло на отшибе. Добираться до него из Гривн было далековато и неудобно. Вот Штумпф и решил иметь там тоже постоянный глаз.

В горницу вернулся Журба и доложил о том, что команда связистов уехала из деревни.

— А вон и наши едут! — обрадованно воскликнул вдруг староста и подошел к окну.

Все посмотрели туда же. С того конца деревни, откуда в нее недавно въехали связисты, теперь въезжали две подводы.

— Кажется, все благополучно, — заметил Бритиков.

— Живы, живы, — обрадовался староста.

— Лошадей не распрягать, — ни на кого не глядя, приказал Спирин.

Птахин тотчас выскочил на улицу и побежал навстречу приближающимся подводам.

Из окна было видно, как подводы остановились и с них соскочили два рослых полицая в черных форменных шинелях. Никто в доме не мог слышать, о чем они разговаривали, что говорил им Птахин и что они отвечали ему. Но когда они все трое направились к дому старосты, в доме всем стало ясно, что там, на дороге, достигнуто полное взаимопонимание. Птахин вошел в дом первым. За ним оба полицая. Птахин доложил, что приказание выполнено. А полицаи, увидев начальство, вытянулись в струнку.

Спирин какое-то время молча разглядывал предателей, потом спросил:

— Как прошла операция? Мороз перевела вопрос.

Тот из полицаев, который был постарше, громко ответил на коверканном немецком:

— Сорвалась она, эта операция, господин гауптман. Спирин кивнул, что должно было означать, что он понял ответ.

— Почему? — снова спросил Спирин.

— Предупредили их, господин гауптман.

— Кто? Расскажите все подробно, — потребовал Спирин. — Где действуют эти бандиты? Какие у них силы?

— Когда в сорок первом нас тятька из погреба вывел, бывший председатель колхоза, и бывший председатель сельсовета, и учитель у нас тут еще был — они партизанский отряд уже сколотили, — доложил полицай, — И уже увели его в лес. И всех почти вместе с семьями. Ну а у которых какие родственники остались, мы их еще тогда, в сорок первом, всех поголовно ликвидировали, чтобы другим неповадно было новой немецкой власти сопротивляться.

— Вы лично в этом мероприятии участвовали? — спросил Спирин.

— А как же, господин гауптман, — не без гордости ответил полицай. — У меня с ними было за что посчитаться. Я тогда здорово зондеркоманде помог: и выявлять и ликвидировать.

Спирин утвердительно кивнул.

— Сколько же бандитов ушло тогда в лес?

— Сразу немного, господин гауптман, десятка два.

— А теперь какие тут действуют силы?

— Теперь, по нашим данным, три отряда. Один отряд, — полицай вдруг замялся. — Позвольте, господин гауптман, называть их так, как они сами себя называют?

— Конечно, — разрешил Спирин.

— Один отряд имени Кирова, штыков в двести. Другой— «Заря победы» — этот около сотни. И третий, — полицай снова замялся. Но, увидев твердый взгляд Спирина, продолжал, хотя и не так громко: — Значится, третий— «Смерть фашизму» — тоже около сотни. Только не штыков, а сабель. Ну и мелкие всякие группы, без названий.

— Где эти отряды прячутся?

— Точно неизвестно, господин гауптман. Но примерно мы предполагаем, что имени Кирова в лесу западнее Гривен. Место там гиблое, гнилое. С техникой туда никак не добраться. А «Заря победы», этот где-то в районе Марино. А третий, на конях, по всей округе мотается.

— Какое задание вы выполняли сегодня? — продолжал Спирин.

— Давно уже у нас одно задание, господин гауптман: охранять дамбы.

— Какие дамбы?

— Есть тут их несколько штук, господин гауптман: у старой мельницы, за Лебяжьим озером, у водокачки. И еще…

— Почему же только дамбы, а не объекты?

— Так ни мельница, ни водокачка лет двадцать не работают, господин гауптман. А дамбы стоят. И очень понадобились.

— Кому?

— Саперам, господин гауптман.

— Зачем?