Шел четвертый год войны…

— А очень просто, вырыли гады траншею, вроде противотанкового рва, а то и еще поглубже, чтоб крыша вагона вровень с землею была, и катаются, сколько хотят. Попробуй разгляди их под деревьями с самолета! Да ни в жисть не разглядишь. А в землю они любят зарываться, — продолжал Птахин. — Я такое уже видел под Сталинградом. Тоже мы тогда долго понять не могли, как они ухитряются боеприпасы и технику своим подвозить. Кругом степь голая. Суслика за километр видно. А про подводу или машину и говорить нечего. А они, оказывается, по дну балки узкоколейку проложили, прикрыли сверху масксетью и ездят по ночам хоть бы хны!

Надежда слушала прерывистый шепот разведчика и думала совсем о другом. Если группа Ерохина наткнулась на это же самое ограждение, а было это километрах в пятнадцати- десяти южнее, значит, где-то там и берет начало эта ветка. Потому что еще немного юго-восточнее, почти по самой опушке проходит основная, известная нам линия. Ловко придумали. По основной линии время от времени для отвода глаз гонят пустые эшелоны, а все фактические, перевозки ведут по скрытой ветке. Но что и куда по ней перевозят? Это был вопрос, на который до сих пор они не могли получить ответа. Однако продолжать наблюдения дальше было тоже бесполезно. Находясь за проволокой, за деревьями и кустами, им все. равно увидеть ничего не удалось бы. К тому же у них не было времени. Небо уже заметно посветлело. И только в чаще еще нетронутой держалась темнота.

— Пока есть возможность, отсюда надо уходить, — также шепотом прервала Птахина Надежда.

Они поднялись и бесшумно пошли обратно к дороге. Они собрали уже много очень важных и ценных сведений, исключительно нужных нашему командованию, И надо было теперь как-то систематизировать их, чтобы каждый из их группы, если ему удастся вернуться к своим лишь одному, мог бы доложить обо всем совершенно ясно

За спиной у них снова послышался тяжелый гул металлических колес и покатился со стороны погрузочной площадки в направлении на юг. Надежда воспользовалась этим как фоном, на котором не будут слышны их приглушенные голоса, и остановилась.

— Давайте подведем итоги, — сказала она. — Что нам известно?

— Против нашего правого фланга выдвигается свежий танковый корпус, — сказал Раммо.

— Это самое главное, о чем каждый, из нас должен сообщить своим, — отметила Надежда. — Еще?

— Надо доложить о дамбах, — добавил Птахин.

— Еще?

— Я так думаю, что в лесу «Глухом» войск противника нет, — продолжал Птахин.

— Правильно. Это подтверждает намерение противника затопить его, — подтвердила Надежда. — Войск нет. Но что они сюда возят?

— А может, вывозят? — высказал предположение молчавший до сих пор Журба.

Надежда задумалась.

— Возможно, вывозят. Но гадать мы не имеем права. Это последний вопрос, на который мы должны получить совершенно точный ответ. Для этого нам нужен «язык». Непременно нужен. Давайте предложения, где и как мы будем его брать.

Шум колес невидимого состава уже почти стих, и Надежда поторопила разведчиков:

— Решайте скорее, товарищи. Вы это умеете лучше меня.

— Нас ищут эсэсовцы. Пока их немного, можно устроить засаду. Ездят они тут нахально. Я думаю, возьмем, — сказал Птахин.

— А я думаю, что с ними не стоит связываться именно потому, что их мало, — сказал Раммо. — Они не досчитаются одного мотоциклиста и сразу поднимут тревогу. И быстро нападут на наш след. Они ведь легко определят, в каком квартале пропал их человек.

— Риск велик, — согласилась Надежда. — Но это все-таки вариант. И если ты его отвергаешь, предлагай свой.

— Я уже предлагал, — сказал Раммо. — И теперь повторяю то же самое. Пока еще есть возможность, вам, товарищ капитан, вместе с Птахиным надо уходить. И постараться оторваться от зоны как можно дальше. А мы с Журбой найдём эту погрузочную площадку и там возьмем «языка». Должен же будет кто-нибудь из той команды хоть на минуту отойти в лес…

— Это можно только предполагать, — сказала Надежда. — Вы, почему молчите, Журба?

— Я думаю, командир, — ответил разведчик.

— Давайте ваше предложение.

— Я думаю, командир, — повторил Журба, — что, если мы будем действовать так, как предлагают мои товарищи, ни у вас, ни у нас ничего не получится. Немцы не дураки и наверняка уже поняли, с кем имеют дело. И в самое ближайшее время в этом лесу начнется большой бенц. Я предлагаю взять на абордаж ту радиолу на колесах, которая не торопясь разъезжает по дорогам и все прослушивает.

— Пеленгатор?

— Совершенно верно, командир, — подтвердил Журба. — Возьмем ее и сразу убьем трех зайцев.

Предложение было настолько неожиданным, что сразу никто не нашелся, что ответить. А Журба продолжал свою мысль:

.— Во-первых: у нас будет «язык>, а может, и два. Во-вторых: мы приобретаем связь. И в-третьих: мы опять сядем на колеса.

Предложение было заманчивым: они смогут заполучить рацию, а стало быть, и установить связь со своими.