Шелест алой травы (СИ)

— И ты бы пожертвовал для нескольких ублюдков этой проклятой деревни кем-то, кто дороже тебе всего на свете? Своей женой, ребёнком? — преувеличенно тяжело выхаркивая слова, прохрипела я.

Я не видела движения, но его нога, почему-то вместо обычных сандалий одетая в сапог, ударила мне под рёбра. Я вновь рухнула на пол, на этот раз и не пытаясь встать.

— В отличие от мусора типа тебя, я готов пожертвовать самым дорогим, что у меня есть. Более того, не пройдёт и пары месяцев, как я сделаю это. Ну а ты… Не пытайся формировать чакру — печать не позволит этого. Не пытайся сбежать — стоит тебе от меня удалиться на достаточное расстояние — ты умрёшь.

Он не смотрел на меня, его глаза были устремлены куда-то в сторону окна, похоже я задела какую-то чувствительную струнку в его сердце, если оно у него, конечно, есть. Я не обольщалась — пусть казалось, что он не обращает на меня внимания, но предыдущий раз показал, насколько это обманчиво.

Но именно сейчас был мой шанс, и я не имела права упустить его. Мои чувства вновь сосредоточились на его ноге, там, где голенище сапога переходило в штанину. Там, где внутри его тела ослепительно сияли три яркие точки.

— И ты думаешь, это стоит того? Ты думаешь, что пожертвовать членом своей семьи будет благом для деревни? Ты очень силён, если речь идёт о твоей дочери или сыне…

— Сыне.

— Если это твой сын, то не лучше ли для деревни, чтобы он вырос таким же сильным, как отец?

Я молилась всем богам и демонам, чтобы ему хотелось поговорить ещё хотя бы минутку.

— Ты не понимаешь, о чём речь. Мой сын знает, что такое долг. Он добровольно принял решение. И когда он исполнит своё предназначение, Кусагакуре станет самой сильной Скрытой Деревней.

Отлично! Поговори со мной! Ещё немножко, самую малость, ответь на парочку моих реплик!

— Если Куса станет самой сильной, то что произойдёт? Новая война? Новые смерти, сотни, тысячи, десятки тысяч смертей?

— Это неизбежность. Смерть — неотъемлемая часть жизни. Главное — деревня.

Прекрасно! Ещё чуть-чуть, ещё несколько секунд, ещё несколько слов!

— Получается, если бы мне удалось тебя убить, твой сын остался бы жив? Не пожертвовал бы собой ради этого супероружия? Или погиб бы в любом случае?

Седьмой отвёл взгляд от окна и внимательно посмотрел на меня.

— Если бы я погиб, сын занял бы мою должность. Пусть в его сердце достаточно решимости, но лишь я знаю, как активировать Коробку.

Не знаю о чём он говорит, но звучит довольно зловеще. И если этот ублюдок погибнет, я спасу множество жизней.

— Знаешь, ты можешь меня поблагодарить. Твой сын будет жив, как и куча других людей. А Кусагакуре останется тем, чем и является — гниющей клоакой, не знающей, что преданность бывает только обоюдной. И если деревня готова пожертвовать своим жителем, ей следует быть готовой к тому, что житель пожертвует такой деревней. Что скажешь? Ах, да, прости, ты же не можешь говорить!

Я оставалась лежать на полу не из-за тяжёлых побоев, не из-за того, что не могла встать на ноги. Нет, мне нужна была каждая крупица силы, каждая частичка моей свободной чакры. Которую я осторожно, напрягая свой контроль до предела, тратила на то, чтобы вырастить из пальца тонкую длинную проволочку, незаметно провести её вдоль досок пола и, когда придёт время, вонзить ему в бедренную тенкецу. Вся моя оставшаяся чакра, до последней крупицы, была преобразована в изуродованную мной медицинскую и направлена вместе с проволочкой ему в ногу.

Мои шансы были невелики, он мог заметить мои старания, мог почувствовать мою чакру, либо же просто отойти. И тогда бы я пропала. Но, к моему искреннему изумлению, всё получилось — видимо он всё-таки любил своего сына, поднятая мной тема была для него болезненной, а меня он (справедливо!) считал поверженной и неспособной ни к чему существенному.

Парализованное тело простояло ещё несколько секунд, после чего потеряло равновесие и рухнуло на пол. Я, всё ещё неспособная прийти в себя, подползла к нему и спросила:

— Интересно, если тебя убить, печать спадёт? Не отвечай, есть только один способ проверить!

Я полезла к нему в рукав, вытянула кунай, за которым потянулись звенья длинной цепи, и, размахнувшись, вонзила ему в глазницу.

========== Глава 21 ==========

Что чувствует умирающий от жажды, когда окунается в полноводную реку? Что ощущает истощённый человек, попадая на пир? Как почувствует себя человек, долгое время блуждавший в кромешной тьме, но неожиданно вышедший к свету? Что будет с человеком, прикованным к постели, после чудесного дзюцу получившим возможность двигаться? Задыхающийся человек, получивший возможность вдохнуть полной грудью? Теперь я знала ответ на любой из этих вопросов.