Шелк на песке (СИ)

Той ночью ему снился дом. Тенистый и прохладный с широким яблоневый садом. Он устроился в тени широких ветвей и наслаждался прохладным ветром и плеском воды в фонтанчике. Было хорошо и спокойно, очень хотелось подняться и окунуться в воду, но тело разомлело от усталости и двигаться совсем не хотелось. И даже когда где-то вдалеке послышались выстрелы, Чарльз просто смотрел на тени облаков, плывущих по небу, которое едва можно было различить через ветви с изумрудной листвой…

- Чарльз! Вставай!

- Ммм… - видение рассеялось и перед глазами поплыла ночная мгла, а выстрелы стали оглушительными. Чарльз не понимал, что происходит, все еще чувствуя запах яблок, когда кто-то подхватил его под руки и вытолкал из палатки на улицу.

Пески словно полыхали, и на мгновение Ксавьеру показалось, что его вышвырнуло в горящее море, полное рычащих теней, и только потом он понял, что это люди, носящиеся вокруг, и крики знакомых и незнакомых голосов.

Чарльз, не разбирая дороги, бросился куда-то вслед за черными тенями людей, кричащих на английском, вперед, как можно дальше от выстрелов и шума, поскальзываясь на песке, и едва не падая, юноша двигался среди людей, чувствуя, как его толкают со всех сторон.

Он даже не успел понять, что происходит…

Звериный хрип и запах верблюжий шерсти. Животное возникло словно из ниоткуда и Чарльз резко развернулся, пытаясь сбежать, и успел лишь заметить наездника, который спрыгнул на землю и оказался рядом с юношей.

Чарльз запомнил, как блеснули его черные глаза. Запомнил темную ткань, которой было скрыто его лицо…

А затем голова разорвалась от боли, и в затылке словно образовалась дыра, через которую выскользнули все звуки этого мира, и в образовавшуюся полость просочилась густая маслянистая тишина. Бесконечная темнота, поглощающая образы людей и звезды на небе.

***

Это, должно быть, был сон.

Все с самого начала. Письмо, поездка, раскопки и жара. Реальными были только яблони, и бархатистая прохлада тени в его саду.

Он так хотел в это верить, что не хотел открывать глаза, хоть и чувствовал, как пульсирующая боль в затылке настойчивыми ударами будит его, возвращая к реальности.

Нет.

Он у себя дома, упал с лестницы, когда пытался добраться к самым высоким ветвям юных яблонь. Упал неудачно и ударился головой. Должен сейчас лежать на примятой траве…

Но руки чувствуют шелковистую мягкую и чистую ткань, а нос улавливает приятный запах цветочных благовоний. Он совсем легкий, лишь придает оттенок свежему воздуху, который рывками наполняет усталое тело.

И эти тихие голоса…

Чарльз осторожно пошевелил рукой, чувствуя ватную вялость, наполняющую его изнутри, и с трудом открыл глаза.

Перед глазами затроился золотистый узор, вышитый на сиреневой ткани, и от движения этих картинок к горлу подступила тошнота.

Чарльз тихо застонал и зажмурился, чувствуя, как в уголках глаз скапливается влага. С трудом смог вновь посмотреть перед собой и сфокусировать взгляд.

Голоса тут же стихли и Чарльз с трудом заставил себя сесть на своей непонятной лежанке, чтобы хотя бы попытаться осмотреться.

В одно мгновение ему показалось, что он слишком сильно ударился головой и все еще пребывает в каком-то странном сновидении. Но ему прежде никогда не снилось хоть что-то подобное.

Он был в огромной богатой круглой комнате, видимо, гостиной, но юноша бы не решился утверждать это наверняка. Но здесь был выход в сад, а полы были устланы восточными коврами. Полукруглые длинные диваны были усыпаны мягкими подушками, и Чарльз лежал на одной из них. Он заметил столик, на котором стояло блюдо с фруктами и графин с водой, и нервно сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту и сушит губы от жажды.

Но он не сдвинулся с места, потому что недалеко от столика стояли три девушки в совсем легких полупрозрачных одеждах. Хотя назвать это одеждой, в европейском понимании этого слова, было слишком сложно. Не должна одежда открывать так много обнаженного тела, даже при такой жаре. Это ведь всего лишь легкие длинные юбки с разрезами от бедра, а верхняя часть одежды скорее напоминала бюстгальтер с легкой тканью, едва закрывающей ребра девушек, оставляя открытыми их животы. Все они были смуглыми и темноволосыми, а их лица наполовину скрывала легкая ткань в тон цветов их одежды приятных голубых оттенков. Казалось, их тела окутаны легкой струящейся водой, а вовсе не настоящей плотной тканью. А сколько на них было украшений!

Тонкие золотые браслеты и кольца с драгоценными камнями и у каждой на шее по ожерелью с самоцветным камнем.

- Кто ты? – властным тоном на английском языке с грубоватым акцентом спросила одна из девушек, та, что была с виду старше остальных и подошла ближе к Чарльзу, хоть и всего на шаг.

- Добрый день, - стараясь не забывать о манерах сказал Ксавьер. – Я Чарльз. Что… Что произошло?

- Мужчина, - зачем-то сказала девушка, хотя Чарльзу это казалось весьма очевидным фактом.