Шелковый путь «Борисфена»

Отправляясь в путь, Сергей получил, как ему казалось, исчерпывающую информацию о предстоящей работе. На вы­полнение задания отводился ровно год. У него не возни­кало сомнения в том, что он справится. Вербовка колонистов. Разве не этим он прославился в Данциге? Поначалу, возможно, будет трудно. Сергей не знал итальянского и понимал, что это может стать весьма ощути­мым препятствием.

Генуэзское консульство было не в пример меньше Дан­цигского. Оно состояло из самого консула и толмача, кото­рого использовали также в качестве писца и курьера. Пере­водчик был сейчас жизненно необходим Милорадову, по­скольку общение с попутчиком-неаполитанцем нисколько не вдохновило Сергея на дальнейшие подвиги. Неаполитанец не понимал по-французски, а Сергей ровным счетом ничего не мог разобрать из его курлыканья.

Начать работу Сергей намеревался с распространения царского указа о колонистах. Для этого нужно было пере­вести манифест на итальянский, а затем распространить его в тех местах, где разводят шелкопряда. Там уже, Сергей знал из предыдущего опыта, дела пойдут быстрее. Шелководы, узнав о благах, которые предоставляет им императрица, задума­ются. Потом соблазнится кто-то один, возможно, не самый богатый, или с каким-нибудь грешком за душой Такого нужно принять поласковее. Когда первый получит подъем­ные, остальные решат, что они ничем не хуже. Через полгода от желающих разводить шелкопряда в России отбоя не будет!

С Ниной все было гораздо сложнее. После сообщения о дядиной смерти он не получил от нее ни единого письма. Почему? Нина не писала или почта не смогла догнать его в пути? Тон ее последнего послания показался Сергею сухим и обиженным. Сначала, потрясенный полученным известием, он не обратил на это внимание, но потом, перечитав послание, задумался.

Конечно же, она рассчитывала на большую долю в наслед­стве и поэтому обиделась. Но разве Сергей виноват, что дядя предпочел его? Почти всю жизнь старик провел на дипломатической службе и был яростным приверженцем английских нравов. Будь у него куча сыновей, он все равно не стал бы дробить своего состояния, а завещал бы все старшему. Безусловно, дядюшка не обидел свою жену и обеспечил ей вполне сносное сущест­вование, но вряд ли он надеялся на то, что молодая вдова со­хранит ему верность до могилы. А кому же, скажите, хо­чется, чтобы его денежки в итоге достались какому-нибудь хваткому охотнику за приданым? Нина Аристарховна должна бы это понимать и смириться! Да и на что ей обижаться, если, выйдя за Сергея, она получит все то же самое, что имела?

Рассуждая так, Сергей не сомневался в своей правоте и все же предстоящая встреча немного пугала его. Пугала и безмерно волновала. Он жаждал этой встречи всей душой, но все же не прочь был отсрочить ее еще на несколько дней.

В Геную шхуна прибыла в разгар жаркого дня. Вопреки обыкновению, Сергей с утра находился на палубе, предоста­вив Харитону право собирать вещи в пустой каюте. В этот день новый российский консул в Генуэзской республике не обращал внимания на жару. На нем был новенький, с иго­лочки, голубой камзол, богато расшитый серебром, алый жилет и белоснежная рубашка, отделанная изящным круже­вом. Тонкую талию перепоясывал ярко-желтый кушак. Пан­талоны табачного цвета, из тончайшей лосиной замши, дохо­дили до колен. На ногах – белые чулки и модные туфли с большими позолоченными пряжками. Дополняла наряд фет­ровая шляпа-треуголка, которую Милорадов предпочитал держать в руке, дабы не помять тщательно уложенные и на­пудренные волосы.

Пожалуй, для человека, никогда не бывавшего на Апен­нинском полуострове, Сергей был неплохо осведомлен о го­роде, где ему предстояло служить. Благодарить за это нужно было, прежде всего, Нину, подробно писавшую ему о Генуе.

Теперь, наблюдая, как корабль входит в гавань, он чув­ствовал себя так, будто бывал здесь уже неоднократно. Го­род, амфитеатром расположенный над заливом, казался с моря сказочно прекрасным. Дома и дворцы, кое-где переме­жающиеся пятнами яркой зелени, круто взбирались вверх, теснясь на склонах Лигурийских Апеннин. Улицы, за исклю­чением некоторых, расположенных у самого моря, были практически неразличимы. Сергей знал, что многие улочки в этом городе настолько узки, круты и неправильны, что в экипаже по ним ездить невозможно, а ступеньки и лестницы здесь встречаются на каждом шагу. Старинные храмы и ве­ликолепные дворцы наполняют этот город. А роскошные дома, каждый из которых представляет собой чудо архитек­туры, принадлежат самым обыкновенным горожанам.

В архитектуре Генуи не было строгости Санкт-Петер­бурга или тех немецких городов, в которых Сергей бывал, но это лишь придавало ей очарования.

Сергею известно было также и то, что Нину никогда не интересовало. Эти сведения он почерпнул у своих наставни­ков в Морском корпусе.