Шелуха/Husk (СИ)

Когда Стайлз лихорадочно прихватывает зубами пуговицу на джинсах, прежде чем расстегнуть её, у Хейла отключается крыша - Хейл приподнимает бёдра, чтобы помочь стащить с себя ткань. И это конец.

Он открывает глаза и смотрит вниз, на склонённую голову, влажные губы и ошалелый взгляд Стайлза, пока волк внутри роет Дереку могилу своими крепкими лапами. Он смотрит, как руки мальчишки судорожно стаскивают джинсы вместе с бельём, как краснеют бледные щёки, усыпанные родинками, при виде члена Хейла, который уже стоит почти болезненно сильно и наливается сильнее от жаркого сосредоточенного дыхания Стайлза.

Понятное дело, что он никогда прежде не делал ничего подобного, но когда влажные губы обхватывают головку, пробегаясь языком по самому кончику, пустыня перед глазами Дерека разрывается на песчинки.

Вкус у него немного горьковатый, мускусный.

На несколько мгновений Стайлз застывает, невесомо скользя губами по горячей коже, а затем начинает осторожно двигать головой в попытке распробовать, запомнить, уловить мельчайшие подробности. Такие как скользящие по капоту в поисках опоры руки. Шумное, немного сбитое дыхание. Вздрагивающий живот, когда Стайлзу удаётся расслабить глотку и позволить крепкому члену скользнуть в себя чуть глубже, чем до середины - больше он просто не может взять. И ещё рычание волчары сквозь зубы, почти неслышно.

И всё это - охренеть, как круто.

Сжимая одной рукой крепкое бедро, а второй - собственный стояк сквозь ткань джинс, он представляет, каково сейчас Дереку, даже если это самый нелепый минет в его жизни. Что он чувствует, когда Стайлз выпускает изо рта его член, блестящий от слюны и густой смазки, чтобы вдохнуть немного воздуха, и тут же начинает прослеживать кончиком языка пульсирующие вены у крупной головки, надавливая на них, отчего тело Дерека почти болезненно застывает. Он весь слегка сжимается и тихо шипит сквозь зубы - у Стайлза перед глазами лопаются белоснежные круги вперемежку с ярко-алыми. Но Хейл сдерживает себя - это видно в первую очередь по тому, как напряжены пальцы, которые вот-вот погнут боковое крыло капота.

В голове шумит и стучит, а яйца сжаты так, что скоро зазвенят. Стайлзу настолько кайфово, что он практически не соображает. Всё, что нужно - чтобы Дереку это понравилось так же, как и ему. И чувствовать его больше, ещё больше, чем сейчас.

Низкое утробное рычание в ответ разрывает что-то в груди Стайлза, и он едва не кончает, когда бёдра Хейла яростно толкаются вперёд. Головка проезжается по нёбу, оставляя на нём вкус, от которого пальцы на ногах Стилински тут же поджимаются, а дыхание перехватывает. Он сжимает основание члена и снимается с него, поднимая горящий взгляд на Дерека, двигая крепко сжатой рукой, ловя густые капли на полпути и размазывая их по всей длине. Как это прекрасно и нечестно, что у этого парня есть член, и что он функционирует как у всех мужчин на свете, полностью переключив управление на нижний автопилот.

У Хейла лихорадочный румянец на щеках, едва заметный из-за щетины. Тяжело приоткрытые веки и прикушенная губа. Он смотрит так, словно ничего сильнее у него ещё не было, и Стайлз не хочет - у него бы не получилось, - думать об этом прямо сейчас.

Потому что он начинает целовать каменно-напряжённый низ мускулистого живота, не прекращая -  обоже - дрочить Дереку Хейлу, и вылизывать паховые впадины сквозь сбивчивое бормотание -  твою мать, какой же ты охуительно вкусный, - отслеживая глубокие борозды до тазовых костей. Пытаясь прикусить лёгкий след на коже от белья, но оборотень так рвано дышит, что сделать это практически невозможно.

- Прикоснись ко мне… - шепчет Стайлз, прижимаясь шеей к истекающему смазкой члену. - Я хочу… твои руки.

И Стайлз глухо стонет, когда жёсткие пальцы Хейла мимоходом обводят его щеку и скулу, а затем зарываются в волосы и ложатся на затылок, поглаживая большим пальцем небольшую выемку под ухом.

Они оба съехали с катушек.

Хейл хрипло выдыхает, когда рот Стайлза возвращается к изнывающей головке.

- Быстрее, - рычит он.

И подаётся вперёд, с силой стискивая пальцы, запрокидывая голову и сцепив зубы, слегка ощерившись, с шипением втягивая в себя воздух на рваных вдохах, когда мальчишка начинает беспрекословно сосать, послушно ускоряя движения и выскуливая что-то в пах Дерека, стирая ладонь о свою ширинку.

Стилински растворяется в этом сумасшествии и глухо стонет каждый раз, когда член вдалбливается в его горло, слегка душа, но он бы ни за что не выпустил его сейчас, потому что в живот ввинчивается раскалённая пружина, затягиваясь с такой тугой силой, что стоны начинают срываться на яростное рычание.

Оргазм переламывает его пополам.