Шенгенская история

И воскресенье прошло тихо и спокойно, частично за овальным столом с Кристофером. Кристофер так много рассказал о себе и об окрестностях Фарбуса и Вими, что Андрюс в какой-то момент захотел спать и зевнул. Нет, конечно, в рассказах старика всплывали то и дело удивительные вещи. То, что у соседнего села Вими была собственная «граница» с Канадой, поначалу заставило Андрюса подумать, что у Кристофера проблемы с головой. Однако все оказалось проще. Именно из-за тысяч погибших тут в Первую мировую канадцев французское правительство подарило часть поля битвы Канаде. Канадцы построили памятник. Своих погибших они хоронили во французской земле на маленьких военных кладбищах. На одном из таких кладбищ лежал и старший брат Кристофера.

– Земля здесь так нашпигована снарядами и бомбами Первой мировой, что если раньше надо было копать яму под фундамент, то вместе с экскаватором приезжали саперы, – рассказывал Кристофер в воскресенье, поедая суп, сваренный Барборой. – И до сих пор тонны бомб и снарядов лежат в ней. Иногда на глубине, иногда прямо под корнями травы. Но земля ведь живая, и потихоньку выталкивает их на поверхность. Если б у нее были руки, как у человека, она бы их выдавила, как прыщики или угри, но рук у нее нет. Я не знаю как, но она их выталкивает вверх. Хочет вернуть. Иногда старые снаряды выглядывают из земли там, где уже давно поставили и так же давно сняли таблички «Мин нет».

Любой разговор рано или поздно выводил Кристофера на тему войны, на Первую мировую с ее неповоротливыми танками, отравляющими газами, снарядами и минами. Вторая мировая для него словно и не существовала. Хотя на одной из фотографий в гостиной Андрюс узнал молодого Кристофера в военной форме и со снайперской винтовкой в руках.

В понедельник утром напротив дома Кристофера остановился маленький белый «ситроен». В дверь позвонила невзрачно, но аккуратно одетая женщина лет сорока пяти с кожаным портфельчиком в руке. Пару минут спустя они все уже сидели за овальным столом, и Кристофер на французском, звучавшим в его исполнении чуть грубовато, вел с ней деловой разговор. Женщина оказалась сотрудницей местной социальной службы. Андрюс, чувствовавший себя совершенно лишним, сидел с отсутствующим видом и только ловил в разговоре старика и женщины знакомые слова. Закончилась эта встреча маленьким официозом: Кристофер помог Барборе заполнить привезенные дамой из социальной службы анкеты.

– Все, теперь вы будете мне помогать официально! – усмехнувшись, сообщил Кристофер Барборе, когда женщина ушла.

Андрюс вспомнил разговор о недельном испытательном сроке и понял, что этот срок закончился. Теперь Барбора – официальный социальный работник при Кристофере, а он, Андрюс, неофициальный безработный клоун, которому некого смешить! Разве что Кристофера, но тот, казалось, так был поглощен трагедией войны, что любая попытка его рассмешить выглядела бы неуместной.

Время шло. Тяжелое северное небо с каждым днем поднималось повыше, словно его подсушивало весеннее солнце и оно становилось легче. В саду за окнами спальни по утрам пели птицы. Барбора чаще улыбалась. Она вдруг перестала носить джинсы и перешла на юбки. Андрюс удивился, заметив эти перемены. Весне не удавалось улучшить его настроение. А значит, он оказывался эмоционально все дальше и дальше от Барборы. Он даже хотел было подшутить над Барборой, предположив, будто ей нравится показывать старику-хозяину свои красивые ножки. Но, слава богу, Кристофер вовремя его окликнул. Окликнул, чтобы задать вопрос, после которого желание посмеяться над Барборой пропало.

– Вы ждете ребенка? – спросил старик.

– Да, – признался Андрюс. – Но еще не скоро…

– What a surprise![77] – выдохнул Кристофер и задумался.

Потом попросил виски и присел за стол. Барбора убирала в кабинете, превращенном стариком в свою спальню.

– Нет, это очень хорошо, – Кристофер поднял взгляд на присевшего рядом Андрюса. – Я, когда стал отцом, так напился! А ты хочешь девочку или мальчика?

Андрюс пожал плечами.

– И так, и так хорошо, – сказал он.

– Рожать ведь будете здесь? В Аррасе есть хороший госпиталь!

Разговор о беременности Барборы оживил Кристофера.

– Надо выйти прогуляться, – он оглянулся на окно, за которым светило солнце. – Тут весна приходит всегда неожиданно. Ждешь ее, ждешь, и кажется, что она никогда не наступит. И вдруг раз – и солнце! И сразу все оживает! Даже я! – Кристофер усмехнулся. – Ну что, может, прогуляемся?

Для прогулки Кристофер вызвал по телефону «социальное» такси. Машина – серебристый высокий «минивен» – подъехала через пятнадцать минут. Круглолицый, должно быть, пятидесятилетний водитель приветствовал Кристофера, как старого знакомого.

– Он тут единственный из таксистов, который хорошо говорит по-английски! – сообщил старик, уже усевшись рядом с водителем и обернувшись к Андрюсу.

– Это потому, что я бельгиец! – Таксист тоже обернулся к пассажиру. Сразу перевел взгляд на Кристофера. – В Телус?

– Да, как обычно, – кивнул старик.