Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии

Лавка Мунджеро Фаркаша была открыта. У меня сложилось впечатление, что он не собирался закрывать ее до тех пор, пока из Веселого Уголка не схлынет вечерняя толпа. Бизнес, похоже, шел неважно.

Фаркаш оказался ничем не примечательным типом средних лет, тратившим слишком много денег на уход за волосами. Этакий Морли, только без примеси эльфийской крови и лет на двадцать пять моложе. Он не возражал против расспросов. Он явно скучал без собеседника.

И он вспомнил все до одного предметы, которые я ему описал.

– Удачные деньки тогда выдались, несколько подряд. Я кучу всякого продал.

Он продал тогда все шестью партиями – две партии молодой паре, которая только-только обзаводилась хозяйством, а остальное – мужчине, о котором вспомнил лишь, что тот выглядел как чей-то слуга, только не в ливрее.

– Я даже цвета его волос не помню.

– Так у него были волосы?

Он нахмурился:

– А? Да, понял. Да. Без лысины. Седеющие на висках, теперь припоминаю. Значит, должно быть, темные. Помнится, мне еще подумалось, что его хозяин, должно быть, находится в стесненных обстоятельствах. Он какой-то уклончивый был, но заплатил нормально. А денежки – они всегда денежки, лишними не бывают. Ох… Тот парень? У него глаз один был такой. – Фаркаш оттянул край правого глаза вбок и вниз. – Вроде как вот так.

Я поблагодарил его и еще несколько минут потратил на то, чтобы ознакомиться с ассортиментом. Обнаружилось несколько любопытных вещичек, но мне ничего не было нужно.

Не попробовать ли мне навести справки насчет тех вееров, что я нашел? Впрочем, стоило ли тратить время? Люди, у которых их свистнули, вряд ли чего-то помнили. А если бы и помнили, не сказали бы.

Время идти домой.

30

– На улицу опасно выходить, – сообщил я Синдж, когда она отворила мне дверь.

– Что случилось с вашим пальто?

– Благие намерения Тинни. Дин не вернулся еще?

– Нет. Обедать придется самим.

Из этого следовало, что Гаррету необходимо сварить себе сосиски. Впрочем, никто не мешал ему немного поэкспериментировать и сварить заодно пару картофелин.

– Как прошел день? – поинтересовалась Пулар.

– Уф, мы превращаемся в каких-то домашних собачек. Бо́льшую часть его я провел в Аль-Харе. Потом дотащился до «Пальм», где Морли хватил удар, стоило мне упомянуть Лазутчика Фельске. И это после того, как директор Шустер едва не завербовал меня за одно упоминание имени.

– Тот человек со странным запахом, который следил за нами вчера?

– Следил. Но по всеобщему мнению, не за нами. Но да, тот самый. И похоже, очень многие его крепко недолюбливают.

Мы продолжали разговор уже на кухне, звеня кастрюлями и сковородками. Синдж нацедила нам пива.

– Неудивительно – притом что он так воняет, – заметила она.

– Ты не говорила, что от него пахнет необычно.

– Не необычно. Просто очень сильно. Обыкновенный пот.

В городе, где подавляющее большинство жителей считают мытье вредным для здоровья или просто ненужным выпендрежем, запах немытого тела редкостью не назовешь.

– Это не просто нежелание мыться, – уточнила Пулар. – Скорее необычная диета. Или болезнь.

Такое здесь не редкость, особенно среди старшего поколения. Только какая болезнь превращает человека в подобие орангутана?

Я рассказал ей об остальных событиях дня, не забыв упомянуть запах, коснувшийся меня, когда я направлялся к Фаркашу.

Синдж наполнила кружки.

– Вы, наверное, с ним совсем немного разминулись. Запах в такую погоду сохраняется совсем недолго – по крайней мере, для человеческого носа.

Вода в кастрюле закипела. Я сунул туда копченые сосиски и две большие картофелины, порезав их предварительно на четыре дольки каждую.

– Как я только жил до тех пор, пока не купил этот дом и не нанял на работу Дина?

– Ты просто зажрался.

– Еще как! Я тогда ел заметно меньше.

– Повезло, что Дин не слышит этих слов.

– Его бы кондрашка хватила. Ладно. Как там Его Милость? Я ни гугу от него не слышал.

Правда, я не сомневался в том, что он уже выудил из моей головы все события прошедшего дня.

– Приходила эта девочка-жрица. Принесла несколько головоломок. Он с ними забавлялся.

– Р-р-р! Даже в отсутствие Дина. Она много съела? И что украла?

– Ты еще слишком молод, чтобы брюзжать, как старикашка. – Синдж еще раз наполнила кружки. – Может, сходить в гости к дядюшке Медфорду? Заодно вспомнишь, как приятно находиться в обществе старого зануды.

Медфорд Шейл – мой единственный оставшийся в живых родственник. Жалкий брюзга.

– Нет уж, спасибочки!.. Клянусь всеми богами, эта картошка собирается вариться до скончания света.

– Раз так, может, метнешься?

Я сделал большой глоток пива и поставил кружку на стол, чтобы Синдж было сподручнее доливать.

– Куда?

– К двери. Кто-то стучит.

«Шевелись быстрее, Гаррет. Гламурные мысли в голове у молодого человека действуют мне на нервы».

– Самому стоило бы шевелиться, – буркнул я, поднимаясь с места.

Я понятия не имел, что все это означает. Так и держа кружку в руке, я заглянул в глазок.