Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии

– Ладно, вернемся к делу. Что вы думаете об этих привидениях?

– Я думаю, они здесь есть и видела их не одна только Аликс. Остальные не желают признаваться. Не знаю почему. Вероятно, рабочие не хотят выходить на стройку именно из-за призраков. В этом городе можно ожидать и такое. Кто-то, кому наш театр поперек горла, запросто мог нанять заклинателя. Стоит нам начать подавать в театре наше пиво, как мы получим серьезное преимущество перед конкурентами.

Отсюда следовало, что пивоваренная империя Вейдера не будет снабжать своим продуктом конкурирующие театры. И это притом, что Вейдер – основной источник живительной влаги в промышленных количествах.

Как бы глупо ни звучало, логика была несомненная. Вот он, звериный оскал капитализма.

– Но если здесь есть кто-нибудь с такими же тараканами в голове, не сомневаюсь, вам известны его имя, должность и номер в платежной ведомости.

– Знаешь что, Гаррет? К тебе обратились только потому, что нам с Максом не удалось прищучить этого кого-то.

– Я найду его. Так или иначе, но найду.

– Даже ценой жизни? – поинтересовался Гилби.

– Я вас, ребята, люблю, но не настолько. Вы ничего полезного здесь не обнаружили?

– Не исключено, что строители боятся чего-то пострашнее призраков. Какой-то зловещей музыки. Но о ней тоже никто не хочет говорить.

– Похоже, это все тот же рэкет. А я думал, с ним уже справился.

– Никто ничего не требовал, – проговорил Гилби. – Цель обычного рэкета – выбить деньги. Разве не так?

– Обычного – да. Вы побудете здесь еще немного? – спросил я. – У меня есть одно дело. Но я вернусь. – Побуду. Но все, что я могу, – это искать доказательства того, что кто-то солгал.

– Что вам все-таки сказали?

Я до сих пор не заметил никого, кто хотя бы отдаленно напоминал строителя.

– Те, что пришли, стараются не попадаться на глаза. Не хотят, чтобы их видели.

– Гилби, вы, я, Макс и все до единого идиоты, которым вы платите, пережили войну. Одно это должно было бы научить их справляться со страхом.

– Это же строители, Гаррет. Служили в инженерных войсках. Если им и приходилось идти в бой, так только потому, что первый эшелон обороны не справлялся со своей задачей.

– Увольте нескольких из тех, кто не пришел. Я подыщу замену. Может, у них и меньше строительного опыта, зато не сбегут. Возьмете настоящих обратно потом, после того как они вплотную познакомятся со всеми прелестями безработного существования. А я пока пойду поищу специалиста, который помог бы нам разобраться с привидениями.

Следуя указаниям Морли, я углубился в Веселый Уголок. Я исходил из того, что слежка за мной продолжается, хотя подтверждения этому не видел.

Меня беспокоил Морли. Он питает слабость к азартным играм. Некоторое время ему удавалось сдерживать свою страсть. Я надеялся, что он продолжает сдерживать ее и дальше. Было бы очень некстати, если бы он сорвался. Долги растут как снежный ком, и он начинает творить всякие глупости в попытке отделаться от них.

Слишком уж возбужденно он себя вел сегодня. И слишком дружелюбно.

Как урожденный параноидальный циник, я опасался, что мой лучший друг снова делает ставки на бегах водяных пауков.

38

Отыскать «Штопор и смычок» оказалось несложно, хотя вывеска над входом мало чем могла помочь случайному путнику. Все, что я смог разобрать на выцветшем щите, – это игральные кости, домино и бесформенное нагромождение то ли лапши, то ли каких-то палок.

Как выяснилось чуть позже, нагромождение тоже обозначало игру, в которой тоненькие палочки с надписями встряхиваются в жестянке, а потом вываливаются на стол. В Каренте в такую играют редко.

Существует еще система предсказаний, основанная на этих палочках. Сам я, правда, этого тоже не видел.

Я зашел внутрь. Обычное заведение низшего пошиба. Шесть маленьких столиков, обставленных хлипкими на вид стульями, стояли у стены справа от входа. Ни одного занятого места. Бар располагался слева: стойка и десять еще более хлипких на вид табуреток. В начале столетия это, возможно, смотрелось о-го-го. На двух табуретках сидели. Между этими двумя стояли три незанятых. Оба профессиональных пьяницы, похоже, не обращали друг на друга внимания. На меня, правда, покосились оба; взятое напрокат пальто произвело на них впечатление.

Я выбрал место ровно посередине между этими двумя. Сиденье было отполировано до блеска тысячами давным-давно канувших в Лету. Я выложил на стойку мелкую серебряную монету. На холодное ячменное питье хватало.

– Пива, получше.

Наверняка у них имелся особый бочонок на такой случай.

Передо мной материализовалась здоровенная кружка. Ее содержимое оказалось вполне годным для питья. Качество приобретенного товара подтверждалось размером сдачи.

Должно быть, в «Штопор» заходят и клиенты с достатком выше среднего – используют его в качестве пересадочной станции по дороге в Веселый Уголок или из оного.

Я подвинул медяк обратно к бармену, и он понимающе кивнул. Сомневаюсь, чтобы мои соседи даже моргнули. Я расслабился, наслаждаясь ячменным нектаром.