Шепот под землей

– А он, наверно, очень любит овощи? – спросила Лесли. – Раз братцы Ноланы на двоих каждый раз привозят такую кучу зелени.

– Ну, они ведут активный и здоровый образ жизни, – «пояснил» Зак.

– Зак, – вздохнул я, – мы совсем тупые, по-твоему?

– Даже не знаю, – ответил он, – вам по десятибалльной шкале подсчитать?

– Кто они такие? – резко спросила Лесли.

Зак открыл было рот спросить, кто «они», но Лесли сердито стукнула кулаком по столу.

– Зак, у меня очень чешется лицо под маской, – прошипела она, – чем скорее ты скажешь правду, тем скорее я окажусь дома и смогу ее снять.

– Так кто они? – спросил я.

– Просто люди, – выдохнул Зак, – и вам следует оставить их в покое.

– Слишком поздно, – ответил я, – твой приятель вызвал коллапс на Центральной ветке во время предрождественского ажиотажа. Власти говорят об ущербе в миллионы фунтов и о том, что станция в ближайшие полгода не откроется. Как думаешь, им понравится, если я приду и скажу: мы знаем, кто это сделал, но решили отпустить его с миром?

Зак театрально стукнулся лбом о стол и застонал.

– Нам нужны сведения, которые можно сообщить руководству, – сказал я. – Поделись этими сведениями, и мы заключим с тобой соглашение.

– А какие гарантии дадите? – спросил Зак.

– Честное слово.

– Не обижайся, Питер, – хмыкнул Зак, – но мне не нужно слово марионетки. Обещание должен дать тот, кто дергает за ниточки. То есть Найтингейл.

– Если они действительно особенные, – сказал я, – то мы можем не предавать это дело большой огласке. Но уж если тебе непременно надо подключить моего босса, то придется для начала все рассказать мне.

– Так все-таки, кто же они? – снова спросила Лесли.

Насколько знал Зак, именно их повстречали Юджин Бил и Патрик Галлахер, когда прокладывали рельсы к югу от реки.

– Это когда они там рыли коллекторы? – спросил я.

– Не, еще до того, – покачал головой Зак, – они помогали копать тоннель в Уоппинге.

Тогда понятно, подумал я, почему у бригады Била дела резко пошли в гору.

– Так ты говоришь, они не из фей, – продолжил я, – но от других людей они отличаются?

– Угу.

– Чем именно отличаются? – спросила Лесли.

– Ну как, – сказал Зак, – различия ведь бывают двух видов, правильно? Можно родиться другим. Как я, или дочки Темзы, или те, кого вы называете «феями», хотя ни черта не понимаете, что это означает. А можно стать другим по собственному выбору, как ты или мастер Найтингейл.

Он вдруг нахмурился, указывая на меня пальцем.

– Ну ладно, трех видов: те, кто родился другим, кто пожелал стать другим и кто стал другим по чьей-то воле.

Он перевел палец на Лесли:

– Например, после несчастного случая.

Лесли пристально посмотрела на палец, и Зак его тут же опустил.

Я хотел спросить, что он имеет в виду, но Лесли велела не отвлекаться.

– Обо мне не беспокойся, – сказала она. – Так они, значит, от рождения другие, ты это хочешь сказать?

Зак кивнул. Так и хотелось написать в блокноте «другой подвид», но доктор Валид как-то раз сделал мне суровое внушение на тему «не используй биологические термины, не зная их точного значения». Я написал «мутанты» и сразу зачеркнул. Доктору придется обойтись формулировкой «другие от рождения».

Лесли заставила его подтвердить это вслух: допрос по-прежнему записывался.

– Да, от рождения, – снова кивнул Зак. – Откуда они вообще взялись – понятия не имею. Галлахер и Билы где-то пересеклись с ними в те времена, когда копали тоннель. Может, из-под земли достали, не знаю.

– А та керамика – это ведь их работа, верно? – спросил я.

Зак опять кивнул и, повинуясь косому взгляду Лесли, сказал вслух:

– Да, это они ее делали.

– Но название у них есть? – спросила Лесли.

– У кого?

– Ну у тех, кто ее делал. Как-то же их надо называть? Гномами, эльфами, гоблинами – как?

– Мы зовем их Тихим Народом, – ответил Зак.

– И ты привел Джеймса Галлахера к ним под землю? – спросил я, не дав Лесли возможности уточнить, вправду ли они «тихие».

– Мне кое-кто шепнул, что он интересуется «Имперской керамикой», – ответил Зак, – и я решил на этом подзаработать. Поэтому и познакомился с ним. Помнишь, я рассказывал тогда, в первый раз, как показывал ему город и все такое?

– А ту вазу для фруктов ты покупал?

– Не вазу, – сказал Зак, – статуэтку. Точнее, я сводил его на гоблинскую барахолку, и там он ее купил.

Лесли недовольно покосилась на меня, когда я сообщил магнитофону, что под «гоблинской барахолкой» имелся в виду нелегальный передвижной базар. Но я подумал, Найтингейл в любом случае захочет уточнить.

– Это которая на Повис-сквер?

– Не, – помотал головой Зак, – на предыдущую. Ту, что была на Повис-сквер, он потом сам нашел, без меня. Смышленый парень был, что правда, то правда.

С этими словами он взял кружку и принялся пальцем собирать со стенок остатки горячего шоколада.

– А ваза для фруктов?

– Тоже сам купил.

Рискуя снова навлечь на себя гнев Лесли, я продолжил отклоняться от темы. Достал ту самую миску, специально захваченную из Безумства как раз на этот случай. Ее вестигий ощущался даже сквозь пластиковый пакет для вещдоков. Я поставил миску на стол и пододвинул к Заку.

– Это она?