Шерхан

— Ты вспомни, что до недавнего времени Хищник никогда не расставался с Агатом. Более того, многие считали, что Агат его сын, хотя внешне совсем не похожи. А тут Федор уходит в ресторан один, без сопровождения своего верного пса.

— Вряд ли Агат точит на меня зуб, я ему дорогу не переходил.

— Это тебе так кажется, потому что не стремился сближаться с Хищником, всячески его игнорировал и делал вид, что вас ничего не связывает, но уже весь Сочи знает о том, что ты его родной сын. В наших кругах — это как гром среди ясного неба. Старожилы стали вспоминать, с кем по молодости крутил Хищник.

— И как? Успешно? Склерозом не страдают?

— Никто не вспомнил, слишком много девок тогда крутилось возле этого человека. И все-таки ты подумай по поводу Агата.

— Зачем? — я не понимал к чему клонит Тим, либо мой мозг все-таки захмелел, отказываясь уловить логику, либо там логики и не было. Тим тяжело вздохнул, посмотрел на меня, как на тяжелобольного.

— Ты последнее время ведешь себя как-то не так, как раньше, теряешь сноровку и ясность мышления.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍-А как я вел себя раньше? — цепляюсь за слова приятеля, вмиг почуяв, что можно устроить разборки с маханием кулаков. Тим тушуется под напором моей агрессии в голосе, но я уже завелся. — Ну, говори! Начал А, скажи Б!

— Шерхан, успокойся! — примирительно заговорил он, выставив открытые ладони перед грудью.

— Я спокоен!

— Дыши глубже, все нормально.

— Нормально? — резко подаюсь вперед, хватаю Тима за шею и прижимаю к столу, передавив сонные артерии. — Нормально говоришь?

— Сука, ты ж меня удушишь! — хрипит, пытается разжать мои пальцы, но куда там, я еще сильнее сжал их на его шее.

— Яр! — раздается обеспокоенный голос Гриши со стороны, перехватывает мое запястье и другой рукой пытается разжать пальцы на горле Тима. Я смотрю перед собой, никого не видя, чувствую только то, что кровь бежит по венам, шумит у меня в голове, а перед глазами красная пелена. Жажда убить. Если сильнее сжать, чуть-чуть сместив пальцы, Тим перестанет дергаться. Навсегда.

Резко разжимаю руку, когда кто-то выплескивает в лицо воду. Трясу головой.

— Ты ахринел! — ору на Гришу, но потом замолкаю, замечая, как его начинает бить крупная дрожь, стакан в руке грозился упасть на пол. — Гриша! — зову его, он смотрит на меня испуганными глазами, словно увидел перед собой страшное чудовище.

— Придурок! — подает голос Тим, растирая свое горло, с опаской на меня косясь. Только дернулся в его сторону, как на горизонте появилась охрана кафе из трех человек, целенаправленно двигаясь к нашему столику.

— На выход, — гаркнул один из «бычков», явно начальник. Я ухмыляюсь, беру со стола свою пачку сигарет, зажигалку, хватаю куртку. Из внутреннего кармана вытаскиваю пять тысяч и небрежно швыряю их в тарелку с овощами. Вылез из-за стола, впритык подошел к тому, кто только что скомандовал, насмешливо рассматривая его тупую морду.

— Пфф! — дую ему в лицо, тот на глазах звереет, раздувая свою носопырку, как огнедышащий дракон, да только огня нет, только дым из ушей валит от бессильной своей ярости.

— Шерхан! — Тим хватает меня за предплечья и оттаскивает от охранников, тянет не выход, Гриша идет следом.

На улице, вырвавшись из захвата, отхожу в сторону, натягиваю куртку и закуриваю, откидывая голову назад, рассматриваю звезды. Прохладный воздух врывается в легкие, остужая меня изнутри, внезапная злость медленно сходила на нет. В голове если и шумело, то только от выпитого алкоголя.

— Кретин! — бурчит Тим за спиною.

— Еще одно слово, сверну тебе шею, — зажимаю зубами сигарету, начинаю искать свой телефон, которого в карманах нет. — Вот ебаный рот, телефон просрал!

— Я сейчас вернусь в кафе, посмотрю, может он у тебя упал на пол, — Тим испаряется, моментально хватаясь за возможность удрать подальше от меня, хотя я его совсем и не держал.

— Яр, — Гриша осторожно подходит ко мне, встает рядом. Мельком на него глянул и дальше уставился на звезды. — Что случилось? Ты прям сам не свой.

— А тебе действительно хочется знать, что со мною? А? Или просто для формальности спрашиваешь, по шаблону разговора подходит твой вопрос?! — немного повышаю голос, не кричу, но говорю довольно громко. Увидев растерянное выражение лица друга, припадочно начинаю смеяться. Смех с хрипами вырывался из груди, а откуда-то взявшиеся слезы текли по щекам. Истерика. Срыв. Просто я слишком долго все держал в себе.

— А знаешь, что самое хреновое…А то, что ты тоже от меня уйдешь! Не сегодня, так через месяц, через год, два… С Леной думали, что я ничего не узнаю? — смеюсь, когда Гриша виновато опускает глаза, молчит, не оправдывается, не пытается объяснить. — Я все знаю! — махаю указательным пальцем перед его носом, слегка покачиваясь. — Знаю! Ты устал бороться? А ты знаешь, как я устал за всех вас бороться? Знаешь, как меня все достало, вытягивать каждого из персонального болота! И никто, блядь, из вас ни разу не поинтересовался: «Ярик, как ты?». Никто!

— Просто смысл бороться, когда бороться не за что…