Шерхан

Он не оборачивается, не смотрит на меня, а я со слезами стою в коридоре, не в силах выдавить из себя и слова, признать еще раз в любви, не сомневаясь в искренности этого признания. Я его люблю, так сильно, что страшно самой, но правильно Яр сказал: в своем горе я его тоже топлю, не давая нам двоим шанса всплыть. Значит мне суждено идти ко дну, а его отпустить, не быть якорем. Так будет правильнее всего.

24 глава (Шерхан)

— Яр, ты уже пьешь вторую бутылку, — осторожно заметил Гриша, я пьяно ухмыляюсь, нетвердой рукой наливаю еще стопку водки.

— А ты не считай мои рюмки, лучше пей свой сок! — беру графин с соком, пытаюсь налить его в стакан, промахиваюсь. — Вот блядство! — все же наливаю сок, потом уже швыряю бумажные салфетки на стол, чтобы впитали в себя яблочный сок. Гриша качает головой, но помалкивает, прищурено наблюдая, как я щелкаю зажигалкой, которая не дает огня. Раздраженно трясу ею, друг перехватывает мою руку, удерживает, щелкает, и появляется огонь. Прикуриваю, выдыхаю в сторону. Беру рюмку и залпом выпиваю «беленькую», морщусь и затягиваюсь сигаретой.

— Закусывай! — Гриша двигает в мою сторону овощную нарезку, мотаю головой. — Ты только пьешь и куришь, не жрешь!

— Заткнись и просто сиди, — грубо обрываю Каренина. — Не надо меня учить. Не. Надо.

— Какой смысл моего присутствия?

— Я хочу, чтобы ты помолчал рядом со мною.

— А я хочу понять причину, почему ты вдруг ударяешься в запой. Я тебя таким вообще не видел.

— А каким ты меня видел? Вечно собранным, без намека на слабости? — смеюсь, увидев неуверенный кивок Гриши, тушу сигарету в пепельнице, хватаю с тарелки ломтик перца, жую. Я выпил целую бутылку водки в одно лицо, начал вторую, пьян, но голова моя ясна, слова, сказанные Лерой дома, повторяются, как заевшийся мотив.

Меня задело ее поведение. Оказывается, пока я, как дебил радовался, что мы нашли друг друга, что сделали шаг к сближению, на самом деле остались на том же месте, где и были месяц назад, более того, нас еще дальше откинуло друг от друга. Я чувствовал, что мы расходимся в разные стороны, только меня это совершенно не устраивало, цеплялся за ускользающую из моих рук ладонь. А ей было все равно. Ей было по хрену, главное то, что носилась со своей болью, как с ребенком, которого потеряла. Однако потеряла не только она, но и я! Твою ж мать!

Сегодня понял, что наш дуэт распался, но по инерции мы все еще вместе, все еще пытаемся склеить разбитую чашу. Вернее, я пытался, Лере ничего не нужно было. Она сейчас нашла виновного в трагедии и переубедить, доказать свою невинность было невозможно. Хотя, какая-та доля правды в ее обвинениях была, из-за меня произошла авария, кто-то очень хочет мою персону убрать под видом несчастного случая.

Три дня назад только из-за чудесной реакции Тима не попал под машину, которая неслась на бешенной скорости по дороге, где и не носились никогда с роду. Полетела мимо, не дав никому из ребят запомнить ни марку, ни номера, ничего. Я только и смог перевести дух, чувствуя с какой силой Тим сжимал мое запястье. Потом, когда адреналин улегся в крови, осознал от чего меня спас товарищ. Мне поплохело, ибо до этого момента никто не стремился меня убрать, не было причины, я всегда работал и исполнял заказы без повода придраться. Жил с полной уверенностью, что умру от старости, но кто-то решил по-другому.

— Привет, мужики! — подумав о Тиме, он тут же материализовался в реальности. Улыбается нам, пожимает Грише руку, они друг друга знали поверхностно. Гриша сторонился моих друзей, зная, что за улыбкой скрывается звериный оскал.

— Бухаешь? — Тим с любопытством смотрит сначала на бутылку, потом на меня, хмыкает. — Ты главное закусывай!

— Вы сговорились? — не злюсь, иронично приподнимаю бровь, откидываюсь на спинку диванчика, раскидывая руки по обе стороны. — Есть новости? — Тим вопросительно косится на Гришу, тот секунду тормозит.

— Я буду в баре, — моментально догоняет друг наше молчание, когда он уходит к стойке, я, убедившись, что тот в поле моего зрения, смотрю на Тима.

— Мы, наконец-то, добрались до экспертизы. В общем ты был прав, тормоза тебе попортили, а вот «Газель» чистая случайность.

— Ахринеть «случайность». Ну, а теперь по именам.

— Имен нет, все сделано профессионально, комар носа не подточит. Записи камер, где хоть на секунду мелькнула твоя машина, изучены, чисто. Остается вариант, что тебе испортили возле ресторана. Или возле дома, но бравые старушки никого и ничего не видели.

— Как обычно в России, никто ниче не видел, никто ниче не знает. А если кто-то видел, то это на х*й надо. И только не говори, что возле ресторана не работали камеры.

— Именно так и было, охранник, что работал в ту смену, рассказал, что у них с записью тогда были проблемы уже два дня. То есть как бы камера то записывала, то нет. Что-то можно было посмотреть, что-то нет. Момента, когда портили тормоза, нет, но есть любопытный эпизод.

— Какой?

— Когда приехал Хищник, Агат не пошел с ним.

— И что?