Шерли

Мистер Холл заботился о Каролине, она – о нем. После инцидента они с мисс Эйнли негромко обсудили произошедшее; мисс Килдар и мистер Хелстоун сердечно пожали друг другу руки, благополучно доведя свой отряд до большой дороги. Кураты принялись злорадствовать над поверженными врагами, но мистер Хелстоун осадил их, заметив, что они вечно говорят невпопад, поэтому лучше пусть придержат языки и молчат, тем более что в удачном завершении конфликта нет ни малейшей их заслуги.

Примерно в половине четвертого процессия повернула обратно и в четыре часа пополудни вернулась к отправной точке. На свежескошенном лугу возле школы уже стояли длинные скамьи. На них усадили детей и вынесли большие корзины, прикрытые белыми салфетками, и огромные жестяные чайники с кипятком. Перед трапезой мистер Холл произнес краткую благодарственную молитву, а дети ее пропели. Под открытым небом нежные детские голоса звучали мелодично и трогательно. Затем щедро раздали пышные булочки с изюмом и горячий подслащенный чай. В этот праздничный день никто не экономил, поскольку на каждого ученика полагалось еды раза в два больше, чем он мог съесть, а излишки можно было забрать домой для стариков, больных или тех, кто не смог прийти. Музыкантам и певчим подали булочки и пиво. После чаепития скамьи убрали, и луг превратился в место для игр, где дети могли порезвиться в свое удовольствие.

Колокол созвал учителей и попечителей в класс. Мисс Килдар, мисс Хелстоун и многие другие дамы их уже ждали, оглядывая накрытые столы и подносы с чаем. Прислуживать гостям в этот день привлекли служанок прихода вместе с причетниками, певчими и женами музыкантов. Каждая стремилась затмить остальных изяществом наряда, среди девушек многие были миловидны и прекрасно сложены. Одни резали хлеб и намазывали масло, другие разносили кипяток, черпая его из медных котлов в кухне мистера Хелстоуна. Украшенные цветами и еловыми ветвями свежевыбеленные стены, блеск серебряных чайников и ослепительная белизна фарфора на столах, снующие туда-сюда энергичные девушки, радостные лица, нарядные платья – все создавало презанятное и красочное зрелище. Люди разговаривали негромко и весело, в высоко подвешенных клетках заливались трелями канарейки.

Каролина, на правах племянницы главы прихода, заняла место за одним из трех первых столов, миссис Боултби и Маргарет Холл священнодействовали за двумя другими. Здесь собралась местная элита, поскольку в Брайрфилде равенство было в чести не больше, чем в иных приходах. Мисс Хелстоун сняла шляпку и шарф, чтобы не так страдать от жары. Длинные, ниже плеч локоны, почти заменяли ей вуаль, что же касается ее наряда, то закрытое муслиновое платье было пошито скромно, словно ряса монахини, поэтому она вполне могла обойтись без шарфа.

Гости прибывали. Мистер Холл занял пост около Каролины, которая тихо пересказала ему события дня, расставляя перед собой чашки и ложки. Из-за происшествия на Ройд-лейн он огорчился, и Каролина попыталась его немного развеселить. Мисс Килдар сидела рядом, как ни странно, не болтая и не смеясь по обыкновению, напротив, была серьезна и пристально разглядывала присутствующих. Она явно опасалась, что место возле нее займет кто-нибудь посторонний. Время от времени она расправляла по скамье свое шелковое платье, клала рядом перчатки или вышитый палантин. Каролина наконец заметила ее маневр и спросила, кого она ждет. Шерли склонилась к подруге, почти касаясь ее уха губами, и прошептала с той мелодичной нежностью, которая всегда появлялась в ее голосе, когда она заговаривала о сокровенном:

– Я ожидаю мистера Мура! Прошлым вечером он обещал, что придет с сестрой и сядет за наш стол. Вряд ли он меня подведет, но боюсь, что они явятся слишком поздно и сесть рядом с нами не получится. Смотри, идут новые гости, и теперь они займут все места. Досадно!

Действительно, в помещение вошел мистер Уинн, мировой судья, с женой, сыном и двумя дочерьми. Они были представителями местной аристократии, и, конечно же, им полагалось сидеть за первым столом, где они и разместились. И будто бы в утешение мисс Килдар рядом с ней плюхнулся Сэм Уинн, причем прямо на платье, перчатки и палантин. Мистера Сэма Шерли терпеть не могла, потому что он недвусмысленно вознамерился добиться ее руки. Старик Уинн тоже не раз объявлял во всеуслышание, что поместья Филдхед и Уолден-Холл так и норовят слиться воедино, о чем молва не преминула донести Шерли.