Шерли

– Нет. Не знаю, правда, что сделала мисс Джилл, но я не посмела распорядиться вашей собственностью и послать провизию солдатам. Представляю, сколько нужно еды, чтобы накормить целую роту! Я не спросила, сколько их всего, но разве могла я позволить им опустошить дом? Я хотела сделать как лучше, однако, признаю, не все толком поняла.

– Что ж тут непонятного? Солдаты рисковали жизнью, защищая мою собственность. Полагаю, они имеют право на мою благодарность. А раненые – такие же люди, как мы с вами, и мы должны им помочь. – Шерли повернулась и громко закричала: – Миссис Джи-и-ил!

Пронзительный вопль проник через толстые дубовые двери холла и кухни и оказался намного действеннее любого звонка. Миссис Джилл, которая в это время замешивала хлеб, примчалась в ту же минуту, не посмев задержаться, даже чтобы соскоблить с рук тесто или стряхнуть с передника муку. Хозяйка никогда не звала слуг подобным тоном, разве только однажды, когда увидела, как ее любимец Варвар сцепился с двумя здоровенными дворнягами, каждая из которых была с него ростом и почти такая же свирепая. Возчики, их хозяева, стояли рядом, науськивая своих собак на Варвара. Тогда-то Шерли и позвала Джона, да таким зычным и пронзительным криком, словно настал день Страшного суда, а потом, не дожидаясь, когда Джон явится, выскочила из дому, даже не надев шляпки. Сообщив возчикам, что в них человеческого не больше, чем в сцепившихся и катавшихся в пыли собаках, а может, и еще меньше, Шерли обхватила за толстую шею самого большого пса, который вонзил клыки в морду Варвара, едва не вырвав тому глаз, и принялась оттаскивать от залитого кровью любимца. На помощь прибежали еще пять или шесть человек, но Шерли никого не поблагодарила.

– Будь они хорошими людьми, давно бы примчались! – заметила она и больше не проронила ни слова.

Шерли просидела тогда до самого вечера перед камином в гостиной, ухаживая за Варваром, который, весь израненный, лежал на подстилке у ее ног. Она украдкой плакала над ним, шепча самые ласковые утешения, и старый, покрытый шрамами пес отзывался на ее нежный голос, прекращал зализывать кровоточащие ссадины, и его язык благодарно проходился по руке или туфле хозяйки. Что же касается Джона, то он надолго попал в немилость к Шерли.

Помня об этом случае, миссис Джил примчалась, по ее словам, «вся дрожа». Мисс Килдар принялась расспрашивать ее и коротко отдавать приказы. Ей претила мысль, что в такую минуту ее, владелицу Филдхеда, могут упрекнуть в бессердечности и скупости. Сердце Шерли стучало, грудь под покровом шелка и кружев бурно вздымалась.

– Когда приходил человек с фабрики?

– Менее часа назад, – ответила экономка, пытаясь успокоить хозяйку.

– Вы бы еще сказали, что и суток не прошло! Наверняка они уже обратились к кому-нибудь другому! Сейчас же пошлите человека на фабрику: пусть передаст, что все мое имущество к услугам мистера Мура, мистера Хелстоуна и солдат. Не медлите!

Пока экономка выполняла распоряжение, Шерли стояла у окна, молчаливая и неприступная. Явилась миссис Джилл, и только тогда Шерли повернулась. От мучительного беспокойства на ее бледных щеках проступили красные пятна, темные глаза гневно пылали.

– Велите погрузить на телеги то, что есть в кладовой и винном погребе, и отправьте в лощину. Если не хватит мяса или хлеба, сходите к мяснику и булочнику и попросите прислать все, что у них есть. Впрочем, я сама этим займусь.

Она вышла.

– Все будет хорошо, через час она остынет, – шепнула Каролина миссис Прайер. – Ступайте к себе наверх и постарайтесь успокоиться, – добавила она. – Уже к вечеру Шерли будет винить во всем только себя.

Добрые слова мисс Хелстоун немного утешили расстроенную пожилую даму. Каролина проводила миссис Прайер до ее комнаты и пообещала зайти, когда все уладится, а потом пошла узнать, не нужно ли где помочь. Оказалось, что помощь нужна, да еще как! Слуг в Филдхеде было мало, и хозяйка нашла дело для всех, включая себя. Каролина принялась помогать экономке и служанкам, напуганным суровостью Шерли, и вскоре мягкое добродушие и расторопность мисс Хелстоун принесли плоды: успокоили хозяйку и приободрили ее помощниц. Поймав случайный взгляд и улыбку Каролины, Шерли не удержалась и улыбнулась в ответ. Каролина в это время поднималась с тяжелой корзиной из погреба.

– Как тебе не стыдно! – воскликнула Шерли, бросаясь к подруге. – Ты надорвешься!

Она отобрала у Каролины корзину и сама вынесла во двор. Когда Шерли вернулась, облако ее гнева растаяло, а молнии в глазах погасли. Она вновь стала веселой и приветливой, и держалась даже чуть мягче обычного – видимо, стыдилась за недавнюю вспышку несправедливой злости.

Шерли внимательно следила за погрузкой провизии на телегу, когда во двор вошел некий джентльмен. Он приблизился, и только тогда Шерли наконец его заметила.

– Надеюсь, мисс Килдар сегодня в добром здравии? – осведомился он, всматриваясь в ее все еще пылающее лицо.