Шерли

По тропинке, ведущей через луг и рощу, они поспешили в Филдхед и еще издали заметили необычайное оживление на большой дороге: поток конных и пеших двигался в сторону обычно уединенной лощины. Добравшись до поместья, девушки увидели, что задние ворота открыты, в кухне и на дворе толпятся взбудораженные мужчины, женщины и дети, которые пришли за молоком, а экономка, мисс Джилл, уговаривает их забрать свои бидоны и идти по домам. Нужно сказать, что на севере Англии существовал, а кое-где до сих пор сохранился обычай, по которому деревенские сквайры раздают батракам молоко и масло из своих кладовых, для чего держат особое стадо коров, снабжающее молочными продуктами всю округу. Такое стадо имелось и у мисс Килдар – все, как одна, коровы крайвенской породы, тучные и ухоженные, вскормленные сочной травой благословенного Эрдейла и вспоенные его кристально чистой водой. Шерли очень гордилась лоснящимися боками и высокими надоями своих любимиц. Увидев происходящее, Шерли поняла, что нужно поскорее выпроводить посторонних, и направилась в самую гущу людей. Она тепло и искренне поздоровалась со всеми: с простыми людьми мисс Килдар всегда общалась в подобной манере; с равными себе держалась холоднее, а с теми, кто занимал более высокое положение, разговаривала гордо и надменно. Пожелав доброго утра, Шерли поинтересовалась, всем ли хватило молока, и, услышав утвердительный ответ, спросила, чего же они ждут.

– Да мы тут толковали о стычке на вашей фабрике, хозяйка, – ответил кто-то из мужчин.

– Толковали! Вполне в вашем духе! – воскликнула она. – Удивительно, до чего же люди любят поговорить! И неважно, что случилось – умер ли кто, вспыхнул ли пожар или разорился фабрикант, – вы все болтаете и болтаете!

Простым людям по нраву, когда им добродушно пеняют за их оплошность. Они презирают лесть, а над злобной руганью посмеиваются. Они называют это откровенным разговором и наслаждаются бранью, даже если ругают их самих. Однако по-домашнему ворчливый упрек мисс Килдар сразу нашел отклик у толпы.

– Мы болтаем не более тех, кто повыше нас! – заметил с усмешкой один из собравшихся.

– Но и не менее! Вы должны подавать пример трудолюбия, а вместо этого сплетничаете словно последние бездельники! Можно еще найти какое-то оправдание богатеям, которым нечем заняться, вот они и тратят время впустую, но вам, кому положено в поте лица зарабатывать хлеб насущный, нет извинения!

– Странное дело, хозяйка: раз мы так тяжело работаем, нам и отдых не положен?

– Конечно, нет! – решительно ответила мисс Килдар с улыбкой, которая смягчила суровость ее слов. – До тех пор, пока не научитесь тратить его на нечто более полезное, чем сплетни о ближних за чаем с ромом, если вы женщины, и за кружкой пива – если мужчины. А теперь, друзья, – добавила она, перейдя от строгого тона к вежливому, – я буду вам признательна, если возьмете свои бидоны и разойдетесь. У меня сегодня гости, а из-за вас к дому ни пройти, ни проехать.

Йоркширцы упрямы, их трудно заставить что-либо сделать, зато можно уговорить. Через пять минут двор опустел.

– Благодарю вас, друзья, и до встречи, – сказала им вслед Шерли, запирая ворота.

Пусть попробует какой-нибудь кокни высмеять манеры йоркширцев! По сути своей большинство этих парней и девушек из Уэст-Райдинга – джентльмены и леди до мозга костей. Лишь претенциозность и тщеславие так называемых аристократов могут превратить их в бунтовщиков.

Шерли и Каролина прошли через черный ход в кухню, а оттуда в просторный холл. Навстречу им по дубовой лестнице почти бегом спустилась мисс Прайер. Она была чрезвычайно взволнована, обычно румяное лицо побледнело, взгляд всегда спокойных голубых глаз растерянно блуждал. Тем не менее она сдержала бессвязные восклицания и не пустилась в путаный торопливый рассказ о том, что случилось. Ночью, да и сейчас, утром, мисс Прайер испытывала главным образом недовольство собой за то, что не смогла держаться достаточно хладнокровно и твердо, как того требовали обстоятельства.

– Знаете, – начала она дрожащим голосом, стараясь, однако, избежать преувеличений, – нынешней ночью толпа мятежников напала на фабрику мистера Мура. Мы отсюда ясно слышали выстрелы и шум, никто не сомкнул глаз. Ужасная ночь! С утра поднялась суматоха, люди приходят и уходят, слуги ждут приказов, а я и не знаю, что им сказать. Мистер Мур прислал за едой и питьем для солдат и других защитников фабрики, а еще просил передать что-нибудь для раненых, однако я не осмелилась взять на себя ответственность и дать распоряжения. Боюсь, что промедление нежелательно, но это не мой дом и я ничего не могла сделать, ведь вас, дорогая мисс Килдар, не было.

– Значит, им не послали ни еды, ни питья? – спросила Шерли. Выражение ее лица, до этой минуты благожелательное и спокойное, даже когда она разговаривала с собравшимися на дворе людьми, изменилось и стало вдруг грозным.

– Нет, мисс Килдар.

– Даже раненым? Ни вина, ни простыней, ни матрацев?