Шерли

Каролине нравилось слушать свою спутницу, и это почтительное внимание, восторженное, но ненавязчивое, нашло отклик в душе миссис Прайер, оживило черты пожилой дамы. Наверное, она, некрасивая и малообщительная, редко встречала в тех, кого могла бы полюбить, такую искреннюю симпатию и обожание. Вне всякого сомнения, ее радовало то, что юная девушка, к которой она сама, судя по оживленному выражению лица и глаз, испытывала нежное расположение, относится к ней как к наставнице и другу.

Миссис Прайер наклонилась к Каролине, отвела с ее лба светло-каштановый завиток, выбившийся из прически, и произнесла с чуть большей участливостью, чем обычно себе позволяла:

– Надеюсь, этот ласковый ветерок с холмов пойдет вам на пользу, Каролина. Мне бы хотелось увидеть румянец на ваших щеках, но, может, вы всегда так бледны?

– Раньше у меня были румяные щеки, – с улыбкой ответила мисс Хелстоун. – Помню, пару лет назад на меня из зеркала смотрело совсем другое лицо, круглое и розовое. Впрочем, в юности, – добавила эта восемнадцатилетняя девушка, – все мы легкомысленны и считаем, будто жизнь полна радости.

– Неужели в вашем возрасте вы уже тревожитесь о будущем? – удивилась миссис Прайер, с трудом преодолевая мучительную застенчивость, которая даже сейчас не позволяла ей открыто интересоваться чужими тайнами. – Не надо! Пусть завтрашний день сам позаботится о себе.

– Истинная правда, дорогая миссис Прайер, будущее меня совсем не волнует. Порой печали дня нынешнего столь тяжелы, что я мечтаю от них избавиться.

– Эти… печали дня нынешнего… ваш дядя, возможно, не… вам трудно понять… он не ценит…

Миссис Прайер не закончила свою бессвязную речь: у нее не хватило духу спросить, не слишком ли строг мистер Хелстоун к своей племяннице, однако Каролина все поняла.

– Дело вовсе не в этом! – восклинула она. – Мы с дядей прекрасно ладим и никогда не ссоримся, да и слишком строгим его не назовешь: он меня не ругает. Порой мне хочется, чтобы хоть одна живая душа любила меня, но не могу сказать, что страдаю от дядиной холодности. В детстве мне не хватало внимания, лишь слуги были добры со мной, однако к равнодушию людей со временем привыкаешь и начинаешь относиться к ним безразлично. Дядя не слишком жалует женский пол и любезен только с теми дамами, которых встречает в обществе. Он не изменится, да я и не хочу, чтобы дядя менялся. Если бы он вдруг стал со мной ласков, я бы удивилась и испугалась. Но знаете, миссис Прайер, дома я не живу, а прозябаю. Проходят дни и часы, я постоянно занята, только разве это жизнь? Я просто влачу безрадостное существование. С тех пор как вы с мисс Килдар приехали сюда, я стала… я чуть было не сказала «счастливее», но это не так.

Каролина замолчала.

– Отчего же? Разве вы не любите мисс Килдар?

– Очень люблю. Я люблю Шерли и восхищаюсь ею, но нынешние обстоятельства крайне мучительны для меня. Не могу объяснить причину, но я бы с радостью отсюда уехала и все забыла.