Шерлок Холмс. Его прощальный поклон

И вот дело начало на удивление быстро проясняться. Мы узнали о существовании этого стюарда – человека импульсивного, страстного, способного на решительные поступки (вспомните, как он отказался от явно выгодного места, лишь бы не расставаться надолго с женой) и вдобавок подверженного тяжелым запоям. Не без основания можно было предположить, что его жена убита и тогда же убит некий мужчина – вероятно, из сословия моряков. В качестве главного мотива преступления напрашивалась, конечно же, ревность. Но почему доказательства этого злодеяния следовало направить мисс Саре Кушинг? Возможно, потому, что во время своего пребывания в Ливерпуле она каким-то образом участвовала в событиях, которые и привели к трагедии. Обратите внимание, что пароходы этой линии делают остановки в Белфасте, Дублине и Уотерфорде: если предположить, что Браунер, совершив убийство, сразу же сел на свой пароход – «Майский день», то Белфаст – первая точка, откуда он мог отправить свою чудовищную посылку.

На этом этапе было возможно и другое решение загадки – до крайности маловероятное, но я все же решил его исключить, прежде чем двигаться дальше. Чету Браунер мог убить какой-нибудь отвергнутый влюбленный, и тогда мужское ухо принадлежало бы супругу. Против этой версии имелось немало серьезных доводов, однако теоретически она была допустима. Поэтому я послал телеграмму моему другу Алгару из ливерпульской полиции с просьбой выяснить, дома ли миссис Браунер и отплыл ли мистер Браунер на своем пароходе. Затем мы отправились в Уоллингтон навестить мисс Сару.

Главным образом мне было любопытно взглянуть, насколько точно ее ухо воспроизводит фамильные черты. Разумеется, она могла бы сообщить нам и что-то весьма важное, однако особо надеяться на это не приходилось. Мисс Сара наверняка узнала о том, что случилось накануне, поскольку весь Кройдон только об этом и гудел, и только она могла понять, кому предназначалась эта посылка. Если бы она желала помочь правосудию, она, надо думать, уже связалась бы с полицией. Так или иначе, повидаться с ней было нашим долгом, что мы и попытались сделать. Оказалось, что новость о полученной посылке (с этого момента и проявилась ее болезнь) настолько ее поразила, что вызвала воспаление мозга. Этим как нельзя яснее подтвердилось, что она вполне поняла значение посылки, однако не менее ясно и то, что содействия с ее стороны мы дождемся не скоро.

Впрочем, дожидаться помощи от мисс Сары нам вовсе не обязательно. Ответ ожидал нас в полицейском участке, куда я попросил Алгара его прислать. Ничего более убедительного нельзя и придумать. Дом миссис Браунер стоял запертым более трех дней, и соседи полагали, что она отправилась на юг повидать своих родственников. В пароходном агентстве установили, что Браунер отплыл на борту «Майского дня», который, по моим расчетам, должен войти в Темзу завтра вечером. Там его встретит недалекий, но упорный Лестрейд, и я уверен, что мы окончательно проясним недостающие детали.

Шерлок Холмс не обманулся в своих ожиданиях. Два дня спустя он получил объемистый конверт, в котором лежали короткая записка от сыщика и отпечатанный на машинке документ, занимавший несколько страниц большого формата.

– Все как надо: Лестрейд его схватил, – взглянув на меня, сказал Холмс. – Быть может, вам любопытно будет узнать, что он мне пишет.

«Дорогой мистер Холмс,

в соответствии с планом, который мы выработали для проверки наших гипотез… (это „мы“ прелестно! – не правда ли, Ватсон?..) вчера в шесть часов вечера я отправился в док Альберта и поднялся на борт парохода „Майский день“, который принадлежит компании, обеспечивающей рейсы между Ливерпулем, Дублином и Лондоном. На мой запрос ответили, что стюард по имени Джеймс Браунер сейчас на борту, однако во время плавания он вел себя настолько странно, что капитан вынужден был отстранить его от службы. Я сошел вниз, где находилась его койка, и увидел, что он сидит на сундуке, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Это рослый, мускулистый парень, гладко выбритый и очень смуглый; немного похож на Олдриджа, который помогал нам в истории с мнимой прачечной. Едва услышав мой вопрос, он вскочил на ноги, и я уже собрался вызвать свистком двух молодцов из речной полиции, но Браунер тут же обмяк и покорно дал надеть на себя наручники. Мы поместили стюарда в камеру и обследовали его сундук в надежде обнаружить какие-либо улики, однако старались попусту: помимо длинного острого ножа, обычного у большинства моряков, там ничего особенного не нашлось. Впрочем, выяснилось, что никаких дополнительных доказательств и не требуется: представ в участке перед инспектором, Браунер пожелал сделать устное заявление, которое, разумеется, и было занесено нашим стенографистом на бумагу. Мы располагаем тремя машинописными копиями, одну из которых прилагаю. Дело оказалось, как я с самого начала и предполагал, исключительно простым, но тем не менее я признателен вам за содействие в моем расследовании.

С наилучшими пожеланиями,

искренне ваш – Дж. Лестрейд».