Шерлок Холмс. Его прощальный поклон

Вышло так, словно судьба мне прямо отдавала их в руки. В воздухе висела дымка, видимость была несколько сотен ярдов, не больше. Я тоже нанял лодку и погреб вслед за ними. Их лодку я различал неясно, но они продвигались вперед почти с той же скоростью, что и я, и отплыли, должно быть, на добрую милю от берега, прежде чем я их настиг. Дымка окружала нас завесой, а мы трое были в самой середине. Господи боже, как мне забыть их лица, когда они увидели, кто сидит в лодке, которая к ним приблизилась? Мэри вскрикнула. Фэрберн зачертыхался как ненормальный и замахнулся на меня веслом: видать, прочитал в моих глазах смертный приговор. Я увернулся и что было силы хватил его палкой по голове: она раскололась точно яйцо. Мэри я, наверное, не тронул бы, хоть и был не в себе, но она с плачем обвила Фэрберна руками и стала звать его „Алек“. Тогда я нанес еще один удар, и Мэри рухнула рядом с мертвецом. Я был точно дикий зверь, который дорвался до крови. Окажись там Сара, клянусь Небом, она бы тоже к ним присоединилась. Я вытащил нож и… Ладно, хватит – достаточно уже наговорил! Меня, будто дикаря, радовала мысль о том, что почувствует Сара, когда увидит, что натворила. Потом я привязал тела к лодке, проломил доску и подождал, пока лодка затонет. Я не сомневался, что хозяин решит, будто парочка заблудилась в тумане и лодку унесло в открытое море. Я почистился, причалил к берегу, вернулся на свой корабль, и ни единая душа не заподозрила, что произошло. Вечером собрал посылку для Сары Кушинг, а наутро отправил ее из Белфаста.

Теперь вам известна вся правда – от начала и до конца. Можете меня вздернуть или сделать со мной что угодно, но наказать меня страшнее того, как я уже наказан, нельзя. Стоит мне закрыть глаза – передо мной встают их лица: оба смотрят на меня так, как смотрели, когда моя лодка разорвала туман. Я убил их мгновенно, а они убивают меня медленно. Еще одна такая ночь – и я либо с ума свихну, либо кончусь, не дождавшись рассвета. Вы ведь не посадите меня в одиночку, сэр? Ради всего святого, не делайте этого, и пусть в ваш предсмертный миг с вами обойдутся так, как вы сейчас обойдетесь со мной».

– Что же все это означает, Ватсон? – угрюмо спросил Холмс, откладывая бумагу. – Какой цели служит этот круговорот горя, насилия и страха? Чему-то он должен служить, иначе нашим миром правит случай, а допустить подобное немыслимо. Какой цели? Вот он, величайший извечный вопрос, на который человеческий разум до сих пор не в силах найти ответ.

III Красный круг

Часть I

– Так вот, миссис Уоррен, не вижу, чтобы у вас имелись особые причины для беспокойства, и не понимаю, с какой стати мне, чье время представляет известную ценность, следовало бы вмешаться. Поверьте, у меня есть другие дела.

Проговорив это, Шерлок Холмс вернулся к своему альбому для вырезок, где приводил в порядок и снабжал пометками свежие материалы.

Но квартирная хозяйка была, как свойственно женщинам, хитра и неуступчива. Она не желала сдавать позиции.

– В прошлом году вы уладили дело одного моего жильца, – сказала она. – Мистера Фэрдейла Хоббcа.

– А, да. Простенькое дельце.

– Однако оно не сходит у него с языка: и ваша любезность, сэр, и как вы разом прояснили загадку. Мне, когда я блуждаю в потемках, всякий раз вспоминаются его слова. Я знаю, вы сможете, если только захотите.

Холмс бывал податлив на лесть, а также – надо отдать ему должное – редко мог устоять, когда взывали к его доброму сердцу. Поэтому он с покорным вздохом отложил кисточку для клея и отодвинул свое кресло от стола.

– Ладно, миссис Уоррен, тогда послушаем, что у вас стряслось. Полагаю, вы не будете против, если закурю? Пожалуйста, Ватсон, спички! Как я понял, вас беспокоит, что ваш новый жилец безвылазно сидит у себя и вы совсем его не видите. Но бог с вами, миссис Уоррен, если бы вашим жильцом был я, вы бы и меня иной раз неделями не видели.

– Не сомневаюсь, сэр, но тут речь о другом. Мне страшно, мистер Холмс. Я по ночам не сплю от страха. С утра и до самой ночи слышу частый перестук его шагов, а самого жильца не вижу и краешком глаза – это выше моих сил. Муж так же встревожен, как я, но он весь день на работе, а мне приходится одной это терпеть. Почему он прячется? Что такого сделал? Кроме нас двоих, в доме только служанка, и мне так жутко, что я не выдержу.

Холмс подался вперед и обхватил плечи женщины своими длинными тонкими пальцами. Он умел оказывать едва ли не гипнотическое воздействие, когда хотел кого-то успокоить. Страх в ее глазах постепенно сменился спокойствием, черты разгладились, вновь сделавшись самыми заурядными. Она опустилась в предложенное Холмсом кресло.

– Если я берусь за это дело, мне нужно вникнуть во все подробности, – сказал Холмс. – Не торопитесь, будьте внимательны. Любой пустяк может оказаться решающим. Вы говорите, этот человек явился десять дней назад и уплатил вам за две недели крова и стола?

– Он спросил, сэр, каковы условия. Я ответила: пятьдесят шиллингов в неделю. Небольшая гостиная и спальня, полное обслуживание, верхний этаж.

– Ну и?