Шерлок Холмс. Его прощальный поклон

Я написал Холмсу отчет, продемонстрировав, как просто и уверенно мне удалось добраться до сути дела. В ответ получил от него телеграмму с просьбой дать описание левого уха доктора Шлессингера. Чувство юмора у Холмса проявляется своеобразно и порой оскорбительно, а потому эту неуместную шутку я обошел молчанием. Собственно говоря, его послание пришло, когда я уже прибыл в Монпелье в поисках служанки Мари.

Я без труда нашел бывшую горничную и разузнал все, что ей было известно. Она преданно служила своей госпоже, которую оставила, только убедившись, что та в добрых руках; кроме того, ввиду скорой свадьбы им пришлось бы расстаться в любом случае. Мари с огорчением признала, что во время их пребывания в Бадене леди Франсес выказывала по отношению к ней некоторую раздраженность и однажды даже строго ее допросила, словно питала сомнения в ее честности; это сделало их расставание легче, чем оно было бы при других обстоятельствах. Леди Франсес преподнесла ей пятьдесят фунтов в качестве свадебного подарка. Как и я, Мари с глубоким недоверием отнеслась к незнакомцу, заставившему ее хозяйку покинуть Лозанну. Она собственными глазами видела, как он грубо схватил леди Франсес за запястье на променаде у озера. Это человек яростный и страшный. Мари полагала, что только из-за страха перед ним леди Франсес и согласилась сопровождать супругов Шлессингер в Лондон. Сама она никогда об этом с Мари не заговаривала, однако многие признаки убедили служанку, что ее хозяйка жила в постоянном нервном напряжении. Едва упомянув об этом, Мари вдруг вскочила с кресла, и на лице у нее выразились удивление и страх.

– Взгляните! – вскричала она. – Негодяй не угомонился! Это тот самый, о ком я говорила.

Через открытое окно гостиной я увидел смуглого верзилу со щетинистой черной бородой, который медленно шел посередине улицы и внимательно вглядывался в номера домов. Было ясно, что он, по моему примеру, выслеживает служанку. Повинуясь неодолимому порыву, я выбежал из дома и подскочил к нему с вопросом:

– Вы англичанин?

– И что, если так? – злобно осклабился он.

– Можно узнать ваше имя?

– Нельзя! – отрубил он.

Положение было неловкое, но чаще всего лучше действовать напрямик.

– Где леди Франсес Карфэкс?

Он уставился на меня в изумлении.

– Что вы с ней сделали? Почему ее преследовали? Требую от вас ответа!

Он взревел от ярости и бросился на меня, как тигр. В поединках я одерживал верх над многими, но этот громила обладал необычайной силой и не помнил себя от бешенства. Он стиснул мне горло, и я уже начал терять сознание, когда из cabaret[8] напротив выскочил небритый ouvrier[9] в синей блузе и дубинкой ударил моего противника по руке, что заставило того разжать хватку. Минуту он стоял, кипя гневом и раздумывая, не возобновить ли атаку. Потом с недовольной гримасой оттолкнул меня и вошел в дом, где я только что побывал. Я повернулся, чтобы поблагодарить моего спасителя, стоявшего на проезжей части дороги.

– Да, Ватсон, – заговорил тот, – хорошенькую вы тут устроили неразбериху! Думаю, нам лучше вместе вернуться в Лондон ночным экспрессом.

Часом позже Шерлок Холмс, вновь, как всегда, элегантно одетый, сидел в моем номере в гостинице. Его неожиданное и своевременное появление объяснялось чрезвычайно просто: посчитав возможным покинуть Лондон, он решил перехватить меня в следующей очевидной точке моего маршрута. Переодевшись рабочим, он засел в cabaret, ожидая моего прихода.

– Вы провели на редкость стройное расследование, мой дорогой Ватсон, – резюмировал Холмс. – Не припомню ни единой грубой ошибки, которой вы бы не допустили. Главный итог вашей деятельности – вы всех переполошили и ничего не выяснили.

– Возможно, и вы бы не справились лучше, – с горечью отозвался я.

– Слово «возможно» тут неуместно. Я справился лучше. В одном отеле с вами остановился достопочтенный Филип Грин. Быть может, он посодействует нам в более успешном расследовании.

На подносе нам подали визитную карточку, вслед за которой появился тот самый бородатый мерзавец, напавший на меня посреди улицы. Увидев меня, он вздрогнул:

– Что такое, мистер Холмс? Я получил вашу записку и пришел. Какое отношение имеет этот человек к нашему делу?

– Это мой старинный друг и коллега – доктор Ватсон, помогающий нам в расследовании.

Незнакомец протянул мне огромную загорелую руку с короткими извинениями:

– Надеюсь, не причинил вам вреда. Когда вы обвинили меня в покушении на леди Франсес, я потерял над собой контроль. Но, честно говоря, в эти дни я за себя не отвечаю. Нервы у меня напряжены до предела. Однако, что происходит, мне совершенно непонятно. Прежде всего хочется узнать, мистер Холмс, откуда вообще вы прослышали о моем существовании?

– Я связался с мисс Добни, гувернанткой леди Франсес.

– Старушка Сьюзен Добни в домашнем чепце! Отлично ее помню.

– И она вас помнит. Было это давно – до того, как вы предпочли отправиться в Южную Африку.