Шесть алых журавлей

«Не могу, – я замахала руками, не зная, что с ними делать. – Чижуань…»

– Заходи, – повторил он, не понимая моих жестов. – Раз уж ты здесь, я хочу тебя кое о чем спросить.

Я опустила руки по бокам. Все-таки любопытство – моя величайшая слабость.

Я последовала за ним под барабанную дробь капель по крыше. В нос ударил резкий запах горящих благовоний. Я посмотрела на подношения на алтаре: рифленые бутылки с вином, сосуды с вареным рисом, миски с хурмой и неспелыми персиками, медные монеты на веревочках и вышитые амулеты для защиты от призраков и заблудших духов.

На одном из церемониальных столиков лежала розовая туфелька, которую Таккан нашел в деревне Тяньи. Моя туфелька. Рядом с ней – вышитый мною гобелен.

– Принцесса Сиори сама его сшила, – нараспев произнес Таккан. – В качестве извинения за то, что пропустила нашу церемонию обручения.

Я и так прекрасно знала, что это за гобелен. Вот уж не думала, что увижу его снова.

Горло сдавило от наплыва эмоций. Мне хотелось провести пальцами по журавлиным глазам, которые я так кропотливо вышивала. Они походили на маленькие черные шарики – где-то узел слишком велик, где-то слишком мал. Головы с красными «шапочками» отличались по размеру – одни скособочены, другие с кривыми шеями. Художник из меня сомнительный, и это видно.

Работая над гобеленом, я думала лишь об одном: как бы побыстрее увидеть Сэрю, чтобы он преподал мне очередной урок магии.

Я бы все отдала, чтобы вернуться в те времена. Чтобы обнять отца, хотя он этого не любил, и спросить его о матери. Услышать громкий смех братьев, что раскатывался по всему коридору вплоть до моих покоев.

– А это, – Таккан взял туфельку. – Это было на ней в день, когда ее видели последний раз. Я нашел ее неподалеку от деревни Тяньи, в сотнях миль, на другом берегу моря от императорского дворца. Совсем рядом с таверной «Воробей»… – его голос понизился до шепота. – Ты когда-нибудь видела ее… пока работала там?

Мое самообладание дало трещину. Вот о чем он хотел спросить? Я закусила щеку. Соврать было бы легко, но мне не хотелось этого делать.

Я потупила взгляд, прикинувшись дурочкой.

– Ну конечно же, нет. Прости за этот вопрос, – Таккан отложил туфлю. – Просто странно, что никто не знает, что с ней произошло. Что стало с принцами и принцессой: их убили или похитили из Кияты враги?

Почему его так волнует моя участь? Леди Бусиан назвала это навязчивой идеей, но мы с Такканом даже ни разу не общались. Более того, я унизила его, не явившись на нашу церемонию обручения. Зачем ему рисковать жизнью ради того, чтобы найти меня?

«Присмотрись, – хотелось мне сказать. – Я здесь. Я рядом, Таккан».

Но мне ли не знать силу проклятия мачехи. Даже будь он самым наблюдательным человеком в Кияте, то все равно увидел бы обычную девчонку с деревянным горшочком, что закрывал половину лица.

Я быстро вытащила руки из рукавов, потянулась за кистью и написала:

Почему на тебя напали наемники? Из-за поисков принцессы?

Таккан поднял на меня взгляд, и от него повеяло несвойственным ему холодом.

– Помнишь письмо из моей котомки?

Как тут забудешь? Таккан чуть не перерезал мне горло из-за него. Я теребила кончик шарфа, слушая и без того известные мне сведения: он нашел свиток у аландийского шпиона, которого послали навредить мне с братьями.

– Я смог отследить это письмо, – наконец выпалил Таккан. – И оно вывело меня на лорда Юдзи.

Лорда Юдзи?! Мои колени чуть не подкосились от удивления. Если бы я не прислонялась к алтарю, то непременно бы упала.

– Я уехал из Иро, чтобы отправить весть его величеству, – продолжил Таккан. – Тогда-то на меня и напали наемники Юдзи. Это они подстерегли меня в Дзэньсе и чуть не убили. Если бы не вы с Пао, они бы преуспели.

Я обдумала эту новость. Грудь сдавило от злости. Так вот почему Юдзи желал смерти Таккану! Военачальник всегда напоминал мне лису, как и Райкама – змею. Демоны меня побери, если эти двое сговорились против отца…

– Скоро вся Кията узнает о его предательстве, – пылко произнес Таккан. – А Сиори…

Я подняла голову. «Что Сиори?»

– Я нашел лишь часть письма, но Юдзи упоминал в нем, что принцы и принцесса исчезли. Не умерли. Исчезли.

Да, это я тоже помнила.

– Поэтому я и думаю, что она жива, – тихо добавил Таккан, поворачиваясь к статуям семи великих богов. – Каждый день я молюсь, чтобы Сиори и ее братья были в целости и сохранности. Потеря детей уничтожила императора. Я молюсь, чтобы их нашли прежде, чем это уничтожит всю Кияту.

Я кивнула, хотя сама едва сдерживала слезы под горшочком. Представила сокрушенного горем отца, очарованного мачехой, и сердце будто сжало незримой рукой.

«Боги, защитите моего отца, – взмолилась я. – Защитите Кияту. Не дайте их сокрушить. Если кто и должен страдать, так это я. Но никак не моя семья. И не моя страна».

Храм накрыла пелена тьмы. В Иро световой день длился считаные часы, и на город уже опускались сумерки.

– Похоже, драконы наконец-то вернулись в море, – пробормотал Таккан, когда дождь стих.