Шесть дней из жизни дознавателя

Всё, практически, прошло гладко. Обучаемый дознавателем, оперуполномоченным и адвокатом Барила, справился с ролью преступника прекрасно. Шикунов был назначен сопровождающим по данному уголовному делу, как и рассчитывали. Клёпкин, как известно, стал защитником Халатного. Жулик отвечал, как и положено, кратко, со скудным словарным запасом, а все витиеватые предложения, как обычно, следователь дописывал сам. Ни у кого не вызвало ни малейших подозрений, что перед ними не тот преступник. Есть человек, который во всём сознаётся: что ещё надо правоохранительной системе?

На первых парах начальство ОВД, конечно, захотело, чтобы раскрыто было убийство. А не какая-то там не преднамеренная смерть. Самого Барилу убеждали все, что он желал убить Чёрного. Хвалили за то, что он всё так замечательно спланировал. И все правоохранители восхищаются его изяществом в совершении преступления. Однако Барила держался достойно. Он утверждал, что совершить — совершил, но хотел лишь потрясти этого гада электричеством.

Постепенно, на Барилу начали смотреть как на простого, очередного жулика, чей образ жизни попадания в какую-нибудь дурацкую ситуацию по собственной глупости является константой. Дело решили квалифицировать как смерть по неосторожности.

Но, с данной версией не согласилась мать Зефирки. Она настаивала, чтобы следствие велось именно по убийству! Вместе с этим, её властное и наглое поведение, стало отталкивать от неё должностных лиц. Она начала порядком всем надоедать. Постоянно приходилось идти ей на встречу по инерции, памятуя о её судейском прошлом. Но всему есть предел. Правоохранители, всё больше погружаясь в личность убитого, начали склонятся больше к сопереживанию к Бариле.

А на что рассчитывала Чёрная, которая воспитывала в сыне пренебрежение к людям? Когда она учила его лишь обращать внимание на занимаемые должности? Дружбе только с нужными? Когда она хвалила его за наказание якобы недругов? Это те, кто осмеливался пойти против. Она же воспитала машину по современному коррупционному выживанию! И эта машина попала в аварию.

У неё не укладывалось в голове, что нашёлся кто-то простой, не из знакомых ей верхов. А из самых низов, которых она уже за людей не считала. И устранил её сына, не с помощью законов, которыми она всю жизнь жонглировала в ту или иную сторону. Была готова отразить любое поползновение в сторону сына. А нашёлся человечек, который прекратил жизнь её сына просто с помощью кусочка провода и пассатижей! Позвонив лишь в дверь его квартиры! Этого она не ожидала и не предвидела. Она не учла, что простые люди тоже что-то, да могут!

Шикунов продолжал рассказывать Габоронову ход событий с Барилой. Квартира, на пороге которой всё произошло, оказалась с семейной историей. В своё время принадлежала бабушке и дедушке Чёрного. У которых была дочь — мама Зефирки, и сын — дядька Чёрного. Последний ещё до развала СССР, уехал на заработки на Север. Заработал там на квартиру, купил её и обосновался со своей семьёй. Мама Чёрного в своё время вышла замуж и ушла жить к мужу. Впоследствии дедушка умер. Бабушка осталась одна в Кирпиченской квартире.

Но вскоре, из-за своей прихоти, она, начала всё время звать своего сына, то есть маминого брата — назад. Давила на то, что её все бросили, разъехались, а она — одна одинёшенька. При этом рассказывая сыну, что в Кирпиченске ему должно быть лучше.

Сына совесть замучила. Продали они на Севере свою квартиру за пять тысяч рублей и переехали к маме, то есть бабушке Чёрного. Та в свою очередь, захотела, переехать к дочери. Якобы из-за того, что невестка «оказалась» невыносимой. Поэтому бабуля предложила сыну купить у неё эту самую двухкомнатную квартиру, да и жить в ней самим.

Сын решился в очередной раз сделать так, как хочет мама. После того как он отдал ей пять тысяч рублей, бабушка Чёрного написала завещание в его пользу. В те времена не просвещённые люди халатно относились к оформлению имущества в собственность. Поэтому фактически сын, купив квартиру у своей матери, из документов получил лишь — завещание. Сделка выглядела так, будто брат выкупил у сестры её долю, ещё при жизни матери, только за полную стоимость квартиры. То, что он заплатил такую цену, обозначенную мамой — в семье как-то не обсуждалось. Задавать такие корыстные вопросы матери — сын не решился. Мама всё-таки!

Пять тысяч были положены бабушкой в банк на сберегательную книжку. Под предлогом того, что все они будут наследием для дочери после её смерти. Хотя на них можно было и другую квартиру купить или автомобиль для дочки. Но, деньги легли мёртвым грузом на книжку. И дочь, мама Зефирки, так же покорно отнеслась к пожеланию мамы.