Шесть граней жизни. Повесть о чутком доме и о природе, полной множества языков

Исследовательская группа фон Фриша заметила также, что пчелы прекрасно воспринимают время. Если в определенный час они регулярно получали сахарную воду, то начинают появляться там именно в нужное время. Стало быть, они, как и мы, умеют приспосабливаться к новым обстоятельствам. И было ясно, что у пчел существует собственный язык. Фон Фриш старался его расшифровать.

Но пока его исследования продвигались вперед, человеческое общество шло навстречу одной из величайших катастроф в своей истории. В Германии набирал силу нацизм, приведший к мировой войне и геноциду. Фон Фриш был тогда профессором Мюнхенского университета и настолько погрузился в исследования, что события в мире оставались на периферии его восприятия, пока в Институт зоологии не пришло письмо со штемпелем-свастикой. В нем профессора коротко информировали, что, поскольку он на четверть еврей, то он будет уволен из университета.

Удар был вдвойне смертельным. Если его уволят, исследования прекратятся как раз на пороге прорыва. В исследовательской группе сотрудничество имело не менее важное значение, чем у пчел, и многие видные коллеги ходатайствовали за него, однако тщетно.

На выручку пришли немецкие пчелы. В ту пору среди них свирепствовали полчища кишечных паразитов Nosema apis, которые буквально пожирали насекомых изнутри. Их беспощадное нашествие было не менее опустошительно, чем нацизм в Европе. Двадцать пять миллиардов пчел уже погибли.

Пчелы – экологически ключевой вид: значительная часть всей человеческой пищи зависит от производимого ими опыления. Из-за войны Германия 1940-х годов уже испытывала нехватку продовольствия, и теперь положение стало очень серьезным. Одновременно пошли слухи, что в Советском Союзе начали работу по повышению эффективности пчел. Не стоит ли Германии заняться тем же? Ведь маленькие пчелы – образцово самоотверженные граждане сообщества. С точки зрения Третьего рейха, фундаментальные исследования фон Фриша, касающиеся языка пчел, интереса не представляли, однако исследования, способные в итоге обеспечить больше продовольствия, были как раз на руку. Может быть, фон Фриш решит проблему с паразитами? В надежде на это его увольнение отложили, и покуда он мог продолжать свою работу.

Парадоксальная ситуация. Пока шифровальщики пытались прочитать закодированные вражеские депеши, фон Фриш искал нечеловеческий язык в лучшем смысле этого слова.

Изучение новых языков требует времени, в особенности когда они совершенно не такие, как твой собственный. Но фон Фриш и его сотрудники мало-помалу сумели разобраться во внутриульевой системе коммуникации.

Речь идет прежде всего о цветах. Ароматы, рассказывающие о них, летучи, и другие виды тоже способны их уловить. Цветочный же язык пчел представляет собой сложный код с элементами искусства.

Он описывает качество и количество нектара и пыльцы цветов, а также путь к ним. Всё вытанцовывается на сотах улья, образуя своего рода карту символов. Простые круги сообщают, что цветы находятся близко; символы бесконечности, или восьмерки, – что цветы далеко. Продолжительность танца указывает расстояние или время и энергию, требуемые на полет. Если надо лететь против ветра, расход энергии, например, увеличивается. Направление указывается на центральной линии кругов. Если пчела бежит по соте вверх, лететь надо в сторону солнца, если вниз, то противоположным курсом. Если танец идет наискось вправо, то и направление полета тоже идет наискось вправо от солнца, под тем же углом, что и танец относительно вертикали.

Виляющее брюшко пчелы тоже дает указания о направлении, продолжительности полета и медоносах. Чем энергичнее виляния, тем лучше нектар и пыльца. Одновременно медоносы сравниваются с ресурсами улья. Если запасы пищи скудны, танец учитывает и менее богатые цветы. И хотя танец всегда про расстояния, он отличается филигранной проработкой деталей.

Он рассказывает о богатствах в мире света, но исполняется в темноте, а потому воспринимается благодаря вибрациям. К движениям на соте добавляются вибрации летательной мускулатуры пчел, ведь они могут, не расправляя крылышек, жужжать на той частоте, с какой крылышки работают во время полета. Это дает дополнительные сведения о полете, а одновременно образует еще один язык. Вибрации с тридцатью звуковыми импульсами в секунду могут посредством пауз и изменений высоты звука стать особой азбукой Морзе. Так несколько языков переплетаются друг с другом.

Речь может идти не только о дороге к медоносам. Если, например, улей слишком разогрелся, его надо охладить, и тогда пчелы должны приносить не нектар и пыльцу, а капли воды. Другие пчелы в улье машут крылышками над водой, кондиционируя воздух. Если требуется пополнить запас воды, можно станцевать и дорогу к какому-нибудь водоемчику.