Шесть граней жизни. Повесть о чутком доме и о природе, полной множества языков

Танец способен передать информацию чуть ли не обо всей окружающей среде. В частности, так происходит во время роения, когда старой царице надо основать новую колонию с половиной пчел улья. Поскольку пчелы действуют планомерно, сначала они высылают разведчиков, которые обследуют местность по соседству. Их рапорты о находках должны описывать множество подробностей. Как велико возможное жилище? Сухо ли там и свободно ли оно от других насекомых? Есть ли там старые соты от какого-либо давнего пчелиного сообщества? Как выглядит вход? Как далеко до цветов-медоносов и до воды? Обо всем этом должен сообщить танец.

Размер жилища настолько важен, что пчела-разведчица может минут сорок потратить на методичное обследование стен. Она тщательно контролирует переменные соотношения между углами и, запоминая расстояние между ними, способна составить поперечное сечение. Таким же манером замеряется расположение входного отверстия. Существенно также, чтобы поблизости была вода, но если надо перелетать через какой-либо водоем, то пчелы, которые знакомы с местностью и в состоянии оценить расположение предполагаемого жилища, могут его и отсоветовать.

Итак, во время роения танец описывает не цветы, а нечто совершенно иное. Описание каждого места и его окрестностей обязательно должно быть точным, ведь разведчиков было несколько, поэтому все предложения надо сравнить и только потом сделать выбор. Впрочем, до прямого состязания дело не доходит, поскольку все, так сказать, критично относятся друг к другу. В итоге те, кто получил в улье наибольшую поддержку, все вместе отправляются в рекомендованное место.

Выходит, у пчел своего рода демократия существовала задолго до того, как греки придумали соответствующее слово. В пчелином сообществе решает не одиночка – решают все, то есть никакого царя‑властелина там нет, это выдумка. На самом деле коммуникация – своеобразный диалог, поскольку разведчикам нужна активная публика, и речь при этом идет только о важных вопросах. Когда улей располагает всем необходимым, танца нет. Он не развлечение, а обсуждение условий жизни.

Танцы возникли почти повсюду на свете, но с разными целями. Они вошли в брачные игры и в религиозные ритуалы, создавали общность или становились видом искусства. Кое-что из всего этого сквозит и в танце пчел. Как и в брачных играх, их танец связан с размножением, и, как и в религиозных ритуалах, – с загадочной объединяющей субстанцией. В нем есть хореография с определенными фигурами, но, подобно народным танцам и диалектам, он может иметь местные варианты.

Прежде всего, это изощренный язык, вполне под стать способности пчел трактовать движения всеми органами чувств. Для меня быстрые движения крылышек насекомого выглядят как вихрь, а пчелы различают, как крылышки движутся вверх-вниз, даже когда они совершают двести взмахов в секунду. Если монтировать фильм для пчел, то двадцати четырех кадров в секунду будет недостаточно. Чтобы создать у них ощущение непрерывного движения, кадров потребуется в десять раз больше.

В некотором смысле пчелы – реалисты. Их органы чувств до такой степени настроены на природу, что абстрактные фигуры вроде треугольников и квадратов не имеют для них смысла, а потому они не всегда их замечают. Впрочем, ученые сумели научить пчел отличать картины Пикассо от работ Моне, как в свое время научили голубей. Но пчелы, скорее всего, просто видели разницу между четкими и размытыми контурами, ведь именно так они различают цветы.

Кроме того, формы цветов связаны для пчел с запахами, поскольку их усики воспринимают и то, и другое. Прикасаясь в темноте улья к танцующей пчеле, они чувствуют и запах цветов, о которых рассказывает танец. Но это еще не всё. Описания цветов и пути к ним производят глубинное воздействие. Круглые объекты воспринимаются не так, как угловатые, ведь мягкие и жесткие формы подают разные ароматические сигналы. Таким образом, в танце оживает ландшафт переменчивых форм, создавая чувственно трехмерный мир.

Это одновременно ароматический и математический язык, как бы соединение лирики и землемерия. В математике всё сугубо абстрактно и точно, но в лирике многое основано на чувственных ассоциациях и подразумеваемых словах. Там невысказанное создает между словами вибрирующее напряжение, как в отношениях между цветами и пчелами. Танец пчел – целостное описание природы, охватывающее всё, от внутренности цветов до ветров в этой местности и режима погоды. Всё можно передать другим посредством поэтической и точной карты.