Шесть граней жизни. Повесть о чутком доме и о природе, полной множества языков

Медвяную росу производят и гусеницы бабочки-голубянки рода Phengaris, так что определенные виды муравьев переносят их к себе в муравейник, где кормят собственными яйцами в обмен на сладкие выделения. Зимой гусеницы закукливаются в муравейнике, а весной муравьи, которые давали им приют, рыцарски выводят юных бабочек наружу.

Ради медвяной росы муравьи явно готовы зайти весьма далеко. Однако сами они едят очень мало и могут обходиться без пищи месяцами, а то и целый год, лишь бы в земле присутствовало немного влаги. Выделения тли они собирают в особые кармашки на теле и относят личинкам муравьиного сообщества, которые съедают за лето до десяти килограммов медвяной росы. Потребность личинок в протеинах покрывают различные насекомые, которых муравьи притаскивают в гнездо. Мухи, комары, бабочки и жуки, черви, пауки или тысяченожки – у них у всех есть личинки, которыми можно кормить молодых муравьев, и в муравейнике ежегодно исчезают миллионы насекомых. Если жертвы сопротивляются, порция муравьиной кислоты быстро их усмиряет. Муравьиная кислота настолько эффективна, что ее применяют и пчеловоды, и птицы, последние – против клещей и иных паразитов. Скворцы просто-напросто приземляются в муравейник, чтобы муравьи опрыскали их кислотой, а иной раз берут в клюв несколько муравьев и водят ими по оперению. Помимо всего прочего, муравьиная куча – одна из природных аптек.

В самом деле, муравьи во всех сферах демонстрируют хорошо организованную общественную жизнь, и суммарные выводы для нас довольно неприятны. Нас еще и в помине не было, а муравьи уже миллионы лет занимались земледелием и скотоводством, изготовляли инструменты и сообща трудились в промышленности. Стало быть, первые на Земле цивилизации создали не мы. Их создали муравьи.

Продвинутые сообщества, конечно, имеют свою цену. Например, их необходимо защищать, и пятнадцать процентов особей муравьиной колонии – это солдаты. Их легко распознать по более мощному телосложению и более острым челюстям, нежели у других. Но даже обыкновенные муравьи-рабочие участвуют в сражениях, когда нужно сообща окружить врага. Несмотря на то что зачастую это уже старые самки, дерутся они как отчаянные амазонки. Овидий писал, что боги превратили муравьев в особенно воинственное людское племя – в мирмидонян. И муравьи вправду демонстрируют поразительно разнообразную военную стратегию. Они практикуют просачивание и партизанскую войну, блокады и осады, штурмовые атаки и подлинно истребительную войну; у них даже есть самоубийцы-бомбардировщики, которые умеют взрываться, заливая противника ядовитой жижей.

В целом всё это казалось страшно знакомым и заставило меня призадуматься. Территориальные войны муравьев редко приводили к устойчивым результатам, поэтому энтомолог Карл Линдрот решил рассмотреть их в большей перспективе. Поскольку серьезных врагов у муравьев нет, они, вероятно, вынуждены сами держать друг друга в разумных границах. В глобальном плане войны можно считать тормозом их безмерной мощи.

Да, тут есть над чем подумать. Ведь с точки зрения общественного устройства муравьи больше всех других представителей животного мира похожи на нас. Мы тоже не имеем врагов, которые могли бы нас сдерживать, так как мы истребили всякую угрозу своему мировому господству и находимся на вершине иерархии хищников. Выходит, мы продолжаем уничтожать друг друга и самих себя всё более губительным оружием для обеспечения некого биологического баланса?

Эти аналогии побудили биолога Э. О. Уилсона свести муравьев и людей в отмеченной Пулитцеровской премией книге «Муравейник». Подобно самому Уилсону, главный герой Рафф еще в детстве во время одиноких прогулок увлекся муравьями, которые позднее стали главным объектом его исследований. Уилсона к этому подтолкнул несчастный случай. Ребенком он во время одной из одиноких рыбалок повредил крючком глаз, а поскольку побоялся идти к врачу, вдаль с тех пор видел плохо. Однако он сумел обратить несчастье себе на пользу и стал ведущим экспертом по муравьям. Именно он описал роль феромонов в их коммуникации.

Коммуникация имела важное значение и для самого Уилсона, а потому, даже будучи почтенным профессором Гарварда, он считал недостаточным информировать о своих исследованиях только академические круги. Ему хотелось рассказать о жизни муравьев всем. Вот так же и герой «Муравейника» Рафф превращает свой трактат в поистине гомеровский эпос о взлете и падении нескольких муравьиных царств.

Начинается хроника со смерти царицы одного из муравьиных сообществ, которое таким образом оказывается на грани распада. Когда чужая колония вызывает оставшихся без царицы муравьев на турнир, они терпят поражение и вынуждены спешно забаррикадироваться в своем муравейнике. Во время осады им приходится поедать собственных личинок, а когда завоеватели проникают в гнездо, то разрушают побежденное царство, как римляне разрушили Карфаген. Те немногие муравьи, которым удалось бежать, выживают в одиночку лишь несколько часов или дней.