Шестая попытка короля Эрика

С одеждой для девочек решилось неожиданно быстро. После того, как я написала Эрику, что для них приготовили нарядные светлые хламиды послушниц, он написал, что Гвендолин не может предстать пред двором в подобном. Наверняка по его приказу в дворцовых запасах нашли детские платья, что шились на свадьбу бабушки Эрика. Тогда невесту сопровождали тридцать девочек в одинаковых нарядах. Потом еще пару раз их использовали на королевских праздниках, а потом они осели где-то в сундуках. И теперь Адриан Беннет, немного удивленный столь скорым и успешным поиском, уточнял у меня — сколько именно платьев нужно.

— Пусть приготовят все, что есть. Мало ли, может какие-то окажутся малы или велики девочкам.

Сундуки с нарядами отправили в монастырь, и потом я наблюдала, как их меряют будущие певицы. Платьев было больше, чем выступающих, и потому смогли без проблем подобрать подходящее каждой девочке. Да, кому-то были длины рукава, у кого-то подол волочился по земле, но это сестры взялись быстро исправить. Глаза девочек горели — они никогда не носили такой красоты! А я смотрела на нарядную Гвендолин и понимала, что есть еще одна проблема. Даже в приютском платье сходство принцессы с матерью бросалось в глаза, а теперь оно стало просто пугающим. Это может оттолкнуть от Гвендолин не только королеву-мать. Слишком плохую память оставила о себе Луасон. Справедливо или нет, но ее винили во всех смертях и бедах, что принесла война. И хоть со дня последних боев прошли уже годы, но раны затянулись не до конца. От неосторожных прикосновений они еще кровоточили. И вид словно вновь ожившей Луасон, шагающей по королевскому дворцу, мог вызвать боль и отторжение у многих.

Неподозревающая о моих мыслях Гвендолин подошла ко мне:

— Дарита Таиния, а что сделают с оставшимися платьями? Их вернут во дворец?

— А что?

— Может те девочки из моего класса, что не умеют петь, все-таки попробуют? Они будут очень стараться! Тогда пусть сейчас платья для них оставят. Вдруг они тоже сумеют спеть как надо.

Глядя в ее умоляющие глаза, я порадовалась, что Гвендолин заботится о подругах. И правда, как наверняка обидно тем, у кого нет голоса и слуха, из-за этого лишиться и поездки в королевский дворец, и роскошного платья, которого они никогда в жизни не имели.

— Сестра Русита, пусть тогда подберут еще девочек по количеству оставшихся платьев. Если они не смогут хорошо петь, то просто идут молча. Цветочками, например, машут или что-то еще делают.

 Та, улыбнувшись, кивнула.

— А платья возвращать во дворец не будут. Они все останутся у вас.

Девочки радостно запищали, запрыгали. Что же, даже если мы провалим наш конкурс, одно хорошее дело уже случилось. У сирот добавилось радости.

Посмотрев на примерку, я оставила это важное дело на Демарис, так как во дворец должен прибыть мастер, отвечающий за выступление монахов из Лурийского монастыря.

Мастер Такиш оказался совсем не таким, как я представляла, ни капли не походил на монаха, скорее, на солдата. Я видела таких в отряде Тома, где собрали хороших разведчиков. Мастер Такиш напоминал их скупой грацией движений и цепким взглядом. Да и костюм его подходил скорее придворному, чем монаху.

— А я и не монах, — улыбнулся он в ответ на удивление, что я не смогла сдержать, — а послушник.

Осмотрев выбранное нами место, оценив ширину и длину вымощенного квадрата площади с фонтаном в центре, мастер ее вполне одобрил. Сказал, что теперь представил, как построит выступление и им для него от Адриана Беннета ничего не нужно. Мастер Такиш оказался скуп не только на движения, а и на слова. Быстро выяснил у нас с Беннетом все, что его интересовало и распрощался. Мне было приятно говорить с ним. Чем-то он напоминал моего погибшего брата. Оказалось, так показалось не на пустом месте. В войну мастер Такиш воевал в таком же отряде, как Том, и даже в тех же местах, где брат закончил войну. Это я выяснила, когда какое-то время мы шли рядом. Он — на выход из дворца, а я в оранжерею. Нужно было еще раз обсудить с садовником гирлянды, что потребуются на празднике.

Я так увлеклась беседой с мастером, что даже не заметила короля. О том, что наши дороги пересекались, узнала позже, когда в блокноте нашла вопрос: «С кем ты шла?» Я даже не сразу сообразила, о ком он спрашивает.

Иногда всем девушкам приносили приятные мелочи — цветы, конфеты, фрукты. Это становилось сюрпризом для всех, кроме меня. Потому что перед этим в моем блокнотике появлялся вопрос: «Какие цветы ты хочешь?», или «Какие фрукты ты любишь?». И я получала то, что просила. Это внимание короля радовало меня, так как мы почти не виделись. Разве что иногда вечером, на официальном приеме, но тогда король никак меня не выделял и будто почти не замечал. Только потом я читала, написанное уже знакомым почерком: «Тебе идет это зеленое платье» или «С этой прической ты выглядишь совсем по- новому».