Шестой Океан

— Деяние, за которое исключают из Сети, — вмешался Васька.

— Поэтому мы не можем оставаться здесь, — продолжал пришелец.

Повисло тягостное молчание. Я растерянно наблюдал, как остывает раскалённый металл на полу камеры.

— Пап… давай поможем им? — осторожно попросил Пашка, — я смогу. Я чувствую.

Я вздохнул.

— Паш, мы не можем так рисковать, — ответил я, — думаю, мы должны оставаться в родном мире, пока окончательно не выясним, что происходит.

— Это разумно, — вмешался другой пришелец; внешне он почти не отличался от предыдущего переговорщика, но его автопереводчик был настроен так, что голос звучал старше и как-то авторитетнее, что ли, — простите за нашу просьбу. Она продиктована страхом за наш родной мир.

— Почему это разумно? — спросила Лена.

— Пластина защищает Хранителя, — ответил пришелец, — но только на родной планете эта защита распространяется на весь мир. Когда Хранитель дома.

Я выразительно посмотрел на Ваську.

— Ты знал? — спросил я андроида.

— Конечно, — охотно кивнул тот, — поэтому спешил доставить тебя домой.

— Подождите, — сказал я, глянув на «старшего» пришельца, — если у вас есть маскировка, то что вам мешает оставаться здесь столько, сколько будет надо? До разрешения кризиса?

— Отпуская вас, мы нарушаем прямой приказ, — ответил тот, — ситуация расценивается как бунт, командир экспедиции отстраняется от власти и, согласно уставу, его заместитель обязан в кратчайшие сроки привести экспедицию в родной мир.

— А эти сроки как-то оговариваются? — спросил я.

— Мы должны вернуться, как только представится для этого возможность.

— А что, если для возвращения есть препятствие, которое гарантированно уничтожит экспедицию? — спросил я.

— Тогда предполагается, что мы должны справиться с препятствием силами экспедиции. Если же это невозможно, рекомендуется ожидать подхода подкрепления или устранения препятствия естественным путём, — ответил пришелец.

— Что ж, — кивнул я, — вернуться вы не можете, поскольку это грозит немедленным уничтожением. Значит, вы должны дождаться, пока этой угрозы не будет. Верно?

Пришельцы зашевелились; по коридору прошёл тихий гул.

— Это казуистика, конечно, — наконец, ответил «старший», — но вы правы. В наших уставах действительно есть такая уязвимость. Никто не предполагал, что ситуация, в которой мы оказались, принципиально возможна.

— Вот и отлично, — улыбнулся я, — оставайтесь здесь. И верните наш корабль. Только давайте сначала договоримся о способе связи, хорошо? Учитывая количество сил, замешанных в нашей ситуации, что-то мне подсказывает, что ваша возможная помощь не будет лишней. Вы ведь сможете её оказать? Если что-то будет угрожать Хранителю?

— Сможем, — уверенно ответил «старший», — это соответствует нашим приказам.

— Вот и отлично, — улыбнулся я.

Про коварные планы

— Это выглядело так… естественно, понимаешь? — Лена вздохнула, — просто само предложение, работа и переезд были такими… сказочными. Фантастическими! Что эта школа сама по себе казалось лишь приятным дополнением к череде супер-везения. Понимаешь?

Я кивнул. Я действительно понимал сейчас, как никогда раньше. Всё произошедшее с нашей семьёй всё ещё было грустным, но уже не вызывало былой злости. И на Лену я смотрел теперь другими глазами. Мне не хотелось тыкать её в былые ошибки, говорить, что я был тысячу раз прав, и тому подобное. Напротив, я желал хоть в малейшей степени избавить её от боли осознания.

— Я долго думала, что это обычная практика. Школа для супер-одарённых детей… я ведь даже не вмешивалась особо, не интересовалась нюансами обучения, настолько всё это выглядело… so credible!

Я даже не поморщился. Меня больше не раздражали её англицизмы.

— Это объясняет много странностей в моей работе. У нас внедряли программу, согласно которой дети сотрудников имели право посещать рабочее место родителей. И даже участвовать в самих исследованиях. Пашку допускали даже туда, где вход охраняли правительственные агенты, представляешь?

Она вздохнула. Потёрла виски. Сделала глоток воды из пластиковой бутылки.

— А всё началось с того тестирования… помнишь? Ты тогда ещё не хотел его везти? Будто чувствовал что-то… совпадение? Сейчас-то я точно понимаю, что нет! Не совпадение! Весь этот спектакль с моим офером был нужен только для того, чтобы вытащить Пашку в тот центр…

Я молчал. Боялся, что любым вмешательством сделаю только хуже. Видимо, Лена увидела в моём молчании тень осуждения, и зарыдала, уткнувшись себе в колени.

Пашка с Васькой сидели в кабине пилотов. Сын очень просился туда, и я не нашёл ни одного аргумента для того, чтобы ему отказать.

Я поднялся со своего кресла и сел рядом с бывшей женой. Осторожно положил руки ей на плечи. Легонько потянул к себе и обнял.

— Дим, какая же… я дура… — шептала она сквозь всхлипы.

— Всё хорошо, — я гладил её по спине, — все живы. Все здоровы. Теперь всё будет как надо.

Всхлипы продолжались ещё какое-то время. Потом начали стихать.

Я предложил Лене ещё воды. Сделав пару глотков, она успокоилась окончательно.