Шифр

– Загадки у подозреваемого с каждым разом сложнее, – продолжил рассуждать Уэйд. – В первой он использовал простейший шифр подстановки. Вторая опиралась на тот же принцип, однако требовала дополнительных изысканий. Затем – таблица Менделеева и четверостишие, кардинально новый тип загадок. А последняя подсказка, похоже, сочетает в себе рисунок и вычисления.

– Выпендривается, – буркнул Кент.

– Вот именно, – подхватил подошедший Бакстон. – Я следил за перепиской Шифра с агентом Геррерой. Он морочит нам голову, пока сам готовит новое убийство. Людей у нас вдоволь, не хватает только времени. Мы уже лучше представляем себе, с кем имеем дело, так что давайте сообща обсудим дальнейшие шаги. Нужно задействовать все ресурсы. – Он обвел рукой помещение, где трудились десятки специалистов.

– Может, попробуем снова поискать биологических родителей Шифра? – предложила Нина. – Как думаете, доктор Бор отбирал доноров по всей стране или только из столичного региона?

– Неизвестно… – Кент вздохнул. – Нам не на что опереться при поиске.

– Вероятно, новые зацепки появятся, если мы расскажем о связи Шифра с проектом Бора, – включилась в обсуждение Брек. – Вот только какую часть сведений мы можем обнародовать – и можем ли вообще?

Бакстон поморщился, как от изжоги.

– Я не хочу рассказывать о клинике. Разве что другого выхода не останется. Только представьте, какой шум поднимут блогеры и сторонники теорий заговора! Пойдут слухи о генно-модифицированных маньяках, нападающих на юных девушек… – Он тряхнул головой. – Выходцам из клиники Бора – самым обычным людям – крепко достанется.

О том же говорил и сын доктора. Нина была согласна, однако чувствовала, что рано или поздно информация просочится в СМИ – особенно теперь, когда агенты со всей страны допросили родичей Шифра.

Она уже хотела поделиться опасениями с командой, как вдруг ведущий криптоаналитик по имени Отто Голдштейн чуть не вприпрыжку подбежал к Бакстону.

– Надеюсь, у вас хорошие новости? – произнес шеф с пессимистичными нотками в голосе.

Голдштейн просиял; на его очках в металлической оправе заплясали отсветы ламп.

– Мы нашли решение!

Глава 39

Частный самолет ФБР «Гольфстрим»

Где-то над Средним Западом

Нина и Уэйд сидели напротив Кента и Бакстона, а Брек разместилась через проход от коллег, поставив ноутбук на откидной столик. Начальник щелкал пультом бортового телевизора, бормоча: «Где же новости?», пока наконец не нашел нужный канал.

Нина сразу узнала пожилую ведущую по имени Эми Чен. Бегущая строка внизу экрана гласила: «Срочные новости! Ученый получил награду в миллион долларов».

– Чуть позже мы свяжемся с человеком, который разгадал новую загадку, – сказала Чен, глядя в камеру. – А сейчас к нам присоединится Шона Джексон. До выхода в отставку она являлась исполнительным помощником директора ФБР. Шона расскажет, как продвигается особо важное расследование по делу Шифра. Мы вернемся после небольшой паузы.

– Прежде чем согласиться на интервью, Шона все обговорила со мной, – поведал Бакстон, когда по телевизору пошла реклама моющего средства. – Я предпочел бы, чтобы она и вовсе воздержалась от комментариев, но не стал на нее давить, ведь Шона так много для нас сделала…

Телеканал пригласил Шону час назад, когда калифорнийский ученый согласился дать эксклюзивное интервью и показать в прямом эфире решение загадки из Саванны. Шона заключила с телевизионщиками сделку: она расскажет о некоторых деталях расследования при условии, что трансляция начнется не сразу, а спустя час, дабы Бакстон и его команда воспользовались форой. Бакстон просил Шону выторговать сутки, однако руководители канала отказались.

На экране снова появилась ведущая, а рядом – ее гостья.

– Прежде чем услышать мнение бывшей сотрудницы ФБР, – продолжила Чен, – мы побеседуем с доктором Чарльзом Фарнсвортом, который изучает спектроскопию в калифорнийской лаборатории.

Экран разделился надвое; справа возник грузный лысоватый мужчина с пышными усами.

– Доктор Фарнсворт, расскажите, пожалуйста, как вы решили загадку и что получилось в итоге.

Мужчина густо покраснел и уставился прямо перед собой.

– Доктор Фарнсворт?

Да у него боязнь публичных выступлений, догадалась Нина. Бедолага вдруг осознал, что его пятнадцать минут славы наступили, а он не в силах выдавить ни звука.

– Может, сперва расскажете о своей работе? – пришла на помощь ведущая.

Достигнув вершин профессии, Чен находила подход даже к самым застенчивым собеседникам.

Фарнсворт, похоже, приободрился.

– Я изучаю взаимодействие материи с электромагнитным излучением.

Ведущая, судя по выражению ее лица, едва не закатила глаза.

– Вы не могли бы выразиться яснее, доктор?

– Я изучаю видимую область спектра.

– И как же это помогло вам с разгадкой?

Преодолев робость, ученый охотно объяснил:

– Каждое из трехзначных чисел внутри фигур – это частота электромагнитного излучения в терагерцах, эквивалентная цветовому оттенку из видимого диапазона.

Чен непонимающе моргнула, а затем, призвав на помощь все свое терпение, произнесла: