Шёпот безумия (СИ)

     И вдруг Джордж остолбенел. С картины на него смотрел тусклый человек.

     * * *

     "Шёпот безумия" – прочитал название мальчик. В качестве автора значился некий Роберт Таненбаум.

     Мисс Наварро видела рисунок тусклого человека в альбоме Джорджа, но она никак не отреагировала на данное произведение искусства. Возможно, у мальчика получилось не так профессионально изобразить тёмную фигуру, как у мистера Таненбаума, но неужели учительница не заметила столь явного сходства?

     – Мисс Наварро, – обратился к ней ученик.

     – Да, Джордж?

     – А вы знаете, кто такой Роберт Таненбаум?

     – Кажется, я что-то читала о нём.

     – Где? – поспешил осведомиться мальчик.

     – Сейчас уже не припомню.

     – А что вы думаете о его картине?

     – Довольно мрачная палитра, – слегка склонив голову набок, посмотрела на "Шёпот безумия" мисс Наварро. – Фигура в центре олицетворяет сложное состояние изменённого сознания.

     – Что это значит?

     – Вероятнее всего, художник попытался погрузить зрителя в сумерки разума.

     – Я не очень понимаю…

     – Некоторые люди видят мир не таким, каким его привыкли видеть мы, поэтому их называют сумасшедшими.

     – Значит, Роберт Таненбаум сумасшедший?

     – Нет, он всего лишь хотел показать обычным людям, насколько трудно бывает тем, кто попал в пограничную зону, кто перестал отличать действительное от иллюзорного.

     – А что, если художник и впрямь встречал… – мальчик чуть не выпалил "тусклого человека", но тут же исправился. – …такое существо.

     – Ну, что ты! – улыбнулась мисс Наварро. – Это всего лишь образ, порождённый воображением мастера.

     "Или мистеру Таненбауму кое-что известно о тусклом человеке", – подумал Джордж.

     На всякий случай, он запомнил имя художника.

     * * *

     И вновь ему приснился мужчина в тёмной одежде. На этот раз он стоял возле школы, наблюдая за девочкой. Она вышла на парковку, вытащила из кармана мобильник и попыталась кому-то дозвониться. Наверное, родителям. Но безуспешно. Девочка убрала мобильник и подняла голову.

     "Заметила!" – обрадовался Джордж. Вот только вместо того, чтобы вернуться в школу, она поспешила уйти.

     – О, святая ночь, – тихо замурлыкал себе под нос хорошо знакомую песенку тёмный человек и направился следом.

     Он держал дистанцию, но не выпускал школьницу из виду.

     Сердце Джорджа больно сжалось, когда девочка прошмыгнула в узкий проулок.

     "Только не туда!" – мысленно воскликнул мальчик, потому что вслух ему не удалось проронить ни слова.

     Она попала в западню! Ей ни за что не выбраться оттуда!

     – Так, так, так, куда же ты подевалась? – с азартом произнёс убийца, проходя мимо мусорных баков.

     Как же Джорджу хотелось наброситься сзади на незнакомца, несмотря на неравенство сил! Вот только он по-прежнему оставался бесплотным наблюдателем, словно зритель перед экраном телевизора.

     Мужчина в тёмной одежде нашёл приоткрытую дверь в подвальное помещение, спустился на три ступени и заглянул в плотную черноту. Девочка была там. Её выдавало частое дыхание после интенсивного бега.

     "Как я могу остановить его? – взмолился к небесам мальчик. – Святой Иисус, как?!"

     – О, святая ночь. Звёзды ярко светят… – пел убийца, продвигаясь вперёд по грязному коридору, чтобы вновь нарушить одну из важнейших церковных заповедей.

     Вдруг по телу Джорджа пробежала дрожь:

     – Он здесь… Он совсем рядом… Он смотрит на меня…

Семья Флетчер

     – Папа, как ты? – склонился к отцу Роберт Флетчер.

     – Жить буду, – попытка улыбнуться вышла не слишком убедительной, хотя пожилой человек на больничной койке и произнёс это с определённой долей оптимизма. – Ирэн любит наводить панику. Правда, милая?

     – Чуть не отдал Богу душу! – всплеснула руками жена и заплакала, прикрыв лицо носовым платком.

     – Ну, чего ты? Чего? Подумаешь, немного забарахлил мотор. Я же уже не двадцатилетний жеребец, которого ты когда-то встретила.

     – Господи, Стюарт… – выдавила из себя пожилая женщина и снова заплакала.

     – А как ты хотела? Годы берут своё, – философски заметил отец Роберта.

     – Не слушай этого болтуна! Перед тобой он старается держать марку, а видел бы ты его час назад! Еле выкарабкался.

     – Скажешь тоже! – слабо усмехнулся старший Флетчер, но тут же пожалел о выходке, потому что сердце незамедлительно отозвалось болью.

     – Извините, что прерываю, но пациенту необходим покой, – вмешался в семейный разговор врач.

     – Придётся отложить нашу поездку. Я загляну к тебе завтра!

     – Не выдумывай! – возразил отец. – Иначе я буду винить себя в том, что испортил вам отпуск! Бери Барбару и Сильвию, а обо мне не беспокойтесь! Мы с Ирэн прекрасно справимся!

     – Мистер Флетчер, напоминаю, что вам противопоказано волноваться, – вновь напомнил о своём присутствии врач.

     – Знаю, знаю, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, старик.

     – Ладно, пап, отдыхай, – Роберт ещё не подозревал, что им с Барбарой всё-таки придётся отказаться от отпуска, но совершенно по другой причине.

     * * *

     – Роберт! Роберт! – вырвался из мобильника испуганный голос Барбары, едва мужчина покинул здание больницы. – Я никак не могла тебе дозвониться! Почему ты так долго не брал трубку?

     – Что случилось? – устало спросил Роберт Флетчер.