Шипы желания (прогонка)

«Я здесь, чтобы отомстить за украденное». Я перевела взгляд обратно на мужчину, нависшего над ней. — Ты знаешь, что это было, — промурлыкал он. Мои брови нахмурились, и мой взгляд метнулся между ним и моей матерью.

Взгляд мужчины был полон темной ярости и ненависти, от которых у меня перехватило дыхание. Он отпустил ее горло.

«Это око за око. Где она?" он взревел. — Где твоя дочь, шлюха?

Я тряслась в своем укрытии, мои зубы впились в руку, чтобы мои стоны не были услышаны.

Моя мать задыхалась, ее дыхание наполняло комнату, когда она рухнула на деревянный пол. Ее внимание было обращено на стену рядом со мной, она смотрела на нее с обеспокоенным выражением лица.

«Она у меня нет», — прохрипела мама почти шепотом. Но я был слишком напуган, чтобы беспокоиться о ее голосовых связках сейчас или о том, чего они хотели. «Я не знаю, где она. Я отдал ее на усыновление.

Я нахмурил брови, не в силах следить за разговором.

— Тогда я предлагаю тебе найти ее, — прорычал мужчина. «У вас есть неделя, чтобы получить от нас ответы. Или я разрежу тебя, кусок за куском.

Я смотрел в ужасе.

Мама вздрогнула. "Пожалуйста! Я не знаю, как …

Мужчина снова ударил ее по лицу, заставив ее тело полететь через всю комнату.

Я укусил себя за руку, сдерживая крики и сопротивляясь желанию броситься к ней.

"Делать. Мы. Понимать. Каждый. Другой?"

Моя мама подняла глаза и кивнула, не говоря ни слова, а мужчины покинули нашу квартиру, словно призраки, исчезнув в ночи.

Только когда она пришла за мной, я осмелился пошевелиться. Только тогда я заметил, что испачкался.

«Я в порядке», — прошептала она хриплым голосом, когда она обняла меня, и мы рыдали друг против друга.

Мне было интересно, что бы сказал Мануэль, если бы узнал, что я дочь его бывшей любовницы. Дочь великой Александры Марии Боттелли. Она всегда старалась скрыть этот факт от своих любовников, а их было много.

Так безопаснее, говорила она.

Мне хотелось ей верить, особенно после того, чему я стал свидетелем одиннадцать лет назад, но иногда я задавался вопросом, хранит ли она меня в секрете, чтобы лучше продать свою привлекательность. Это наполнило меня стыдом, и эта возможность заставила мое сердце болезненно сжаться, но я ничего не мог поделать со своими чувствами. После стольких лет я думал, что привыкну к этому, но это все еще меня раздражало. Мы были единственной семьей друг для друга.

Я все еще чувствовал ужас той ночи и видел страх, который таился в глазах мамы. «Она сделала все это, чтобы защитить меня», — напомнил я себе.

Вскоре полет закончился, и я спустился по лестнице. Аромат утреннего воздуха Севильи ударил мне в ноздри. Лаванда, цитрусовые и, прежде всего, цветы апельсина. И тут я заметил свою мать.

Эмоции бурлили во мне, но я сдерживал их, пока мы не остались одни. Телохранитель, кивнув, взял мою сумку, затем мама. молча взял меня за руку и нежно сжал, когда нас вывели с асфальта. Нас ждал лимузин, и водитель держал дверь открытой.

Только когда мы прекратили движение и перегородка была поднята, моя мать заключила меня в теплые объятия.

— Я так скучала по тебе, — прошептала она мне на ухо. Я любил свою мать и знал, что она любит меня, но иногда мне было больно притворяться, что мы просто друзья.