Широкое течение

Казалось, что она растворяется в этом густом пряном воз¬

духе.

Антон ждал ее в дальнем конце аллеи, над обрывом.

Он стоял возле деревянной скамейки в белых брюках и

голубой шелковой безрукавке; загорелое лицо его, теряя

юношескую округлость, становилось более твердым, ре¬

шительным, на нем выделялась полоска зубов, а глаза,

как бы вобравшие в себя цвет южного неба и морской

воды, были сине-зелеными.

— Получил от Володи письмо, — обрадованно сооб¬

щил он, усаживая ее на скамейку. — Послушай, что он

пишет:

— «Антон, дружище, здравствуй на тысячу лет! Полу¬

чил твою телеграмму и спешу обнять тебя от всей души.

Небось, паришь сейчас на крыльях. Таню береги, не оби¬

жай, — другой такой тебе не сыскать в целом свете...»

Антон покосился на Таню и усмехнулся, довольный:

— Как расписывает, подлец! Как поэт, честное сло¬

во!..

Таня слегка зарумянилась, попросила, польщенная:

— Читай дальше...

— «Всем ты теперь одарен — и силой, и здоровьем, и

правильным комсомольским чутьем, и любовью, и буду¬

щим. Набирайся побольше энергии. У нас все идет по-

старому, многие разъехались отдыхать, между прочим, и

наш друг комсомольский, старик Полутенин, тоже ука-

ягил в ваши края, греться на солнышке. А меня Алексей

,;Кузьмич не пускает... В цеху теперь жара, покрепче ва-

гшего юга. Вместо тебя на молоте командует Илья Сара¬

фанов, а Гришоня попрежнему пристает к нему со свои¬

ми загадками. Видеть их вместе — это забава, комедия

чистейшей воды. Кланяйся Тане Олениной — представ¬

ляю ее вид, когда ты, словно с горы, скатился к ее но¬

гам... Ну, пока, дружище! Да, главное-то, ради чего пи¬

шу, и забыл: думай, Антошка, готовься — вернешься, бу;-

дем рекомендовать тебя в партию...»

— Хорошо,—промолвила Таня задумчиво, когда Ан¬

тон кончил читать и вчетверо сложил исписанный ли¬

сток. — Хороший он, Володька, всегда в нем бьется ка¬

кая-нибудь беспокойная мысль, всегда что-то изобретает.

Побольше бы таких, легче бы жить стало, — поймут, по¬

сочувствуют, помогут... Жалко, что не все такие...

— Без Володи Безводова я был бы ничто, — согла¬

сился Антон. — Не вмешайся он в мою судьбу, не сидел

бы я сейчас здесь с тобой, честное слово.

— Сидел бы с Люсей, — бросила она колко. Таня ча¬

стенько донимала его такими замечаниями. Антон резко

повернулся, обратил на нее взгляд, в котором она проч¬

ла и обиду и мольбу. Таня доверчиво прислонилась пле-

'Чом к его плечу и сказала виновато: — Ну, не буду, не

буду... — Помолчав, прибавила: — Выходит, ты должен

слушаться во всем своего друга — плохое не посоветует.

Раздвинув кусты, она посмотрела в море: там на краю

его. где оно сливается с небом, вывалился из облака

крупный огненный шар, постоял секунду на черте и мед¬

ленно, как бы подмываемый снизу струями, стал таять,

уменьшаться, и вода, насыщенная его живыми знойными

красками, пламенно засветилась, порозовела. Солнце

скрылось совсем, а на море долго еще расплывались крас¬

ные разводы. А со стороны гор, неуловимые глазу, уже

.стлались над пустынной равниной тени сумерек.

— Пойдем к воде, — предложила Таня.

Спустившись вниз, держась за руки, они побрели

.вдоль воды, тихо, любовно шепчущей что-то. Молчали,

прислушиваясь к всплескам одиноких купающихся, к уча¬

щенным глухим ударам движка, к шопоту влюбленных.

На камне, четко вырисовываясь на фоне потухающего

света, сидели двое, тесно прижавшись друг к другу; жен-

щина размеренно кидала камешки и прислушивалась к

их звонкому щелканью по воде.

Дошли до старого причала, где укрывались в грозу,

постояли. Здесь все замерло, объятое безмолвием.

— Вот и кончился срок, — произнесла Таня, с грустью

оглядываясь на покинутые мостки, на камни, зеленова¬

тые от лунного света, вздохнула: — И в Москву тянет,

соскучилась очень, и расставаться не хочется.

— Поедем вместе? — быстро и решительно предло¬

жил Антон. — Я уже отдохнул, честное слово. Неделя ка-

я-то осталась...

— Нет, нет, — запротестовала она. — Это неумно —

уезжать раньше времени. Неделя отдыха здесь много

значит. А у тебя впереди большой год. Поеду одна... А

когда соберешься — не забудь дать телеграмму, встре¬

чу.— И улыбнулась ему. — Отдыхай, милый... Подожди

немножко, я искупаюсь напоследок, — попросила Таня.

— Только не заплывай далеко, — предупредил Антон,

присаживаясь на теплый камень. Он с изумлением смот¬

рел, как она, войдя в воду, поплыла, вся в фосфориче¬

ских светящихся блестках: взмахнет рукой и выплеснет

россыпь огненных капель.

Через полчаса, проводив Таню, Антон возвращался в

свой мужской корпус. Пересекая аллею, он увидел, как

отделилась от ствола дерева и вышла на лунный свет че¬

ловеческая фигура. Антон узнал в ней Семиёнова. За все

время пребывания в санатории они не перекинулись ни

единым словом, не встречались взглядом, — Семиёнов

проходил мимо с неприступно и презрительно приподня¬

тым подбородком. Теперь он стоял, преградив - Антону

путь, чуть покачивался, руки засунуты в карманы брюк,

губы плотно сжаты, волосы откинуты назад, а по боль¬

шому шишковатому лбу растекались бледные отсветы.

— Вот... уезжаю, — заговорил он медленно и хрипло¬

вато, — и хочу сказать вам на прощанье, что вы — гра¬

битель...