Шизофрения. История психиатра, оказавшегося на грани безумия

– Поймите меня правильно, болезнь не выбирает. По рассказам Ксюши, вашей сестре сейчас требуется помощь. Ребенок так напуган, что предпочел жизнь в больнице жизни с матерью! Я не знаю, что сейчас с вашей сестрой, но как минимум ей требуется консультация врача. Пожалуйста, привезите ее к нам или в психоневрологический диспансер, ее необходимо показать специалисту.

Женщина тянула с ответом, не зная, как поступить. Спустя какое-то время она все же согласилась:

– Хорошо… Я постараюсь привезти сестру. И вы меня поймите, она никогда не выглядела психически больной. Мне даже сейчас трудно поверить, что все настолько серьезно.

– Я понимаю. Теперь о Ксюше. Я смогу обеспечить ей пребывание у нас на какое-то время, но ненадолго. Неделя, может, две. Если ни вы, ни ее отец не сможете девочку забрать к себе, мне придется позвонить в социальную службу.

– Нет, не звоните! Я постараюсь договориться с ее отцом. Объясню как-нибудь, что вариантов у нас немного… Пока сестра болеет, думаю, он согласится взять Ксюшу к себе. Если нет… Что ж, поживет у меня, пока сестра не поправится.

Об итогах разговора я сообщила девушке. Спустя два дня отец забрал ее к себе. Еще через три дня в отделение поступила мама Ксюши. У женщины было острое полиморфное психотическое расстройство[53] с симптомами шизофрении.

Глава 8

Женщину направили из района в краевую психиатрическую больницу с просьбой помочь установить диагноз – под вопросом шизофрения. Экспертиза, конечно, не их дело, да и отделение для экспертиз есть специальное – экспертное. Но вопросы установления диагноза не совсем экспертиза, хоть работа и схожая. Так или иначе, в этой ситуации развернулось целое детективное расследование.

На первичной беседе пациентка активно высказывала бредовые идеи преследования, утверждала, что за ней и ее семьей непрерывно следят какие-то люди, подбрасывают домой письма с угрозами.

Будучи одна дома, она все равно чувствовала чье-то постороннее присутствие. Даже сидя напротив врача, женщина продолжала то и дело озираться, внимательно вглядывалась в лица больных и персонала, с тревогой посматривала на телефон, установленный в сестринской. Бред преследования классически вписывается в клинику шизофрении, да не тут-то было.

Диагноз после первой беседы установить не удалось, женщину проводили в палату. Поначалу она не общалась с окружающими, была напряжена и крайне подозрительна. Но со временем преобразилась до неузнаваемости: симптомы заболевания ослабли, пациентка освоилась в отделении, как ни в чем не бывало занималась трудотерапией, общалась, вела себя как абсолютно здоровый человек.

Спустя месяц наблюдения и отсутствия результата, Светлана Геннадьевна запросила психологическое исследование. Кроме пограничного уровня интеллекта и незначительных органических нарушений – ничего. Нет нарушений мышления, внимания и прочих особенностей, характерных для эндогенных заболеваний[54].

Тогда она решила копнуть глубже и лично побеседовать с районным психиатром, направившим женщину в больницу. История оказалась невнятной, всплыло большое количество странностей и нестыковок. Врач сделала запрос в ЦРБ, чтобы самостоятельно посмотреть все документы: запросы из полиции, амбулаторную карту и пр.

В ожидании ответа Светлана Геннадьевна решила разузнать о ситуации у ее близких. Мать женщины сказала, что никаких странностей не замечала. А вот разговор с мужем получился интересным:

– Здравствуйте, вас беспокоит врач-психиатр, я наблюдаю вашу жену. Не могли бы вы рассказать о сложившейся ситуации? Что случилось, почему она к нам попала?

– Здравствуйте. А вы что, сами не видите, что происходит? – заговорческим тоном произнес мужчина.

– Честно, нет.

– Она связалась не с теми людьми. Мы под колпаком, понимаете? За нами следят не последние люди, опасные…

Светлана Геннадьевна взяла след. Теперь ход событий изменил направление, и все начало вставать на свои места.

– Знаете, а ведь и правда, я тоже замечала странности. То и дело какие-то подозрительные люди снуют под окнами больницы… – Она решила подыграть собеседнику. Возможно, так удастся его разговорить и выведать еще какую-нибудь информацию.

– Да, да! Я говорил жене об этом неоднократно. За нами следят, и я уверен: если мы не победим в этой войне, то все погибнем, – еле разборчиво шептал мужчина на том конце провода.

– Я все поняла. А не могли бы вы мне сказать, когда за вами начали следить? Может, тогда я смогу оказать вам посильную помощь…

– Примерно лет пять назад. Тогда впервые я заметил, что при разговоре по телефону слышны какие-то помехи. Тогда же, я думаю, началась слежка…

– Спасибо вам огромное. Постараюсь помочь. – Светлана Геннадьевна положила трубку. Теперь все ясно как день.

Спустя практически два месяца наблюдений, две собранные комиссии и после всевозможных обследований диагноз был установлен.