Шкатулка опенула (СИ)

— Шли годы, и мир позабыл об острове, полном необыкновенных людей. Жизнь резко рванула вперед. Человечество перестало верить в сказки, научилось объяснять необъяснимые вещи с помощью науки. На планете, где все совершается по вашим глупым законам физики и химии, не находилось места волшебству. И остров, полный магии, исчез.

— Как исчез?! — округлила глаза Эрика.

— В разумах людей. Они перестали верить в его существование, и даже если кто-то и натыкался на тот остров, то просто молчал, чтобы не волновать хрупкий мир, объясняемый силой притяжения и химической реакцией. Придурки, — хмыкнул блондин. Такие скачки от легенды к нескромному комментарию просто выбивали из колеи! — Опенулы продолжали жить на островке, умело скрытом от чужих глаз, приглашать другие, менее многочисленные народы с менее яркими способностями. Происходило кровосмешение, у следующих поколений появлялись все новые и новые способности. Со временем «чистых» опенулов стало катастрофически мало. Но они не исчезли вовсе. А некоторые сохранились даже вне острова, — подмигнул Эрике он.

— А-а-а… — растерянно протянула та. — Откуда другие народы брались? Ну, с магией.

— А откуда жизнь на Земле появилась? — парировал Ил. — Откуда-то. Вот откуда-то оттуда же взялась и магия. Спроси что попроще! Я не рассчитывал отвечать на вопросы о созидании Вселенной.

Эри подняла ладони, мол, поняла. Она и сама уже не понимала, зачем спросила. Надо ли ей вообще знать ответы на такие вопросы? Сначала бы с азами разобраться!

— Ладно, хоть чуть-чуть яснее, — скривилась девушка, хотя яснее совершенно не стало. — Значит, я опенул, и…

— Ты можешь искажать пространство, — подсказал Ил. — Короче говоря, если ты откроешь дверь, то за ней окажется именно то, что ты захочешь. Я видел такое лишь несколько раз, но поверь — умение впечатляющее. Там что-то связано со складками материи, типа объединяет два конца через проем двери. У Дейра неплохие отношения с Лярским опенулом, он лучше разбирается во всех их заморочках. Поправится — все секреты расскажет, я уверен.

Эрика понимающе кивнула — не все сразу.

— Так кто они такие, ляры, канноры, инсивы и прочие? И что за земля, о которой ты говорил?

— Земля Лайтов? Это и есть тот остров, на который сослали опенулов. — Ил схватил со стола печенье и, жуя, продолжил. — Точнее, уже не совсем остров. Она славилась обширными низинами, но со временем их попросту затопило. Теперь земля Лайтов — настоящий архипелаг. Не так давно в его состав входило не меньше двадцати клочков суши. Сейчас же осталось всего пять. Но один из них непригоден для жизни. Так что обитаемых только четыре.

— Четыре? — удивилась девушка. — А как же люди, которые проживали на островках?

— Кто-то успел спастись, но многих поглотил океан. Сами виноваты — вырубили деревья, вытащили глину. А острова маленькие, вот их и стало размывать. Бывали, конечно, случаи, когда земля уходила под воду по иным причинам. Например, около десяти лет назад — извержение вулкана, и все, островок, на котором он стоял, а заодно и парочка соседних, канули в лету.

— Ужас какой…

— И не говори. Но по сравнению с птицами это еще цветочки.

Ил откинул голову и уставился в потолок. Разноцветные глаза заблестели. Эри даже спрашивать не пришлось — парень сам начал свой рассказ:

— Около века назад — может и раньше, я не знаю — на землю Лайтов прилетели птицы. Они шли косяками, с моря. Сперва никто и не заметил: птицы оказались до ужаса похожими на черных ласточек. И заметь мы раньше их опасность, начни истреблять, ничего, возможно, и не произошло бы. Но лайтовцы поступили совершенно иначе. Они стали разводить этих птиц. Ради перьев, мяса, яиц. Для чего еще птиц разводят…

Он замер, словно обдумывая, говорить ли дальше. Нервно сглотнул и продолжил:

— Вдруг, ни с того ни с сего, началась эпидемия страшной, неизвестной болезни. Люди сначала гибли по одному, затем семьями, а следом вымирали целыми городами. Всего за несколько недель их тела обезображивались так, что жутко было смотреть: зубы сгнивали прямо во рту, кожа покрывалась волдырями, ногти выпадали, глаза затягивались желтой пленкой, из-за жуткого кровавого кашля нельзя было продохнуть. В таком состоянии люди находились около месяца — слепые, немые, беспомощные. Сгнивали заживо и, в конце концов, умирали в агонии.

Воздух будто стал холоднее. У Эрики волосы встали дыбом.

— Лекарства от нее не существовало, даже опытные лекари могли лишь ненадолго спрятать симптомы, чтобы окружение не пугать. Но болезнь продолжает жрать изнутри. Народ корчился просто на улицах, поскольку в лазаретах не хватало места. Старики, женщины, дети, совсем крохотные, еще в пеленках… Площади и улицы покрывались кровавым гноем, запах падали не выветривался месяцами. Заброшенные деревни наполнились предсмертным хрипом уже обреченных жителей и отчаянным криком детей, теряющих родителей; жен и мужей, оплакивающих любимых. Знаешь, болезнь ведь — не человек, она не умеет щадить. Но оказались люди, бывшие похуже этой хвори.

— Инсивы? — предположила девушка.

Мальчишка покачал головой.