Школа Бессмертного

Она снова легла на спину, осторожно вытянула ноги, взялась за живот.

– Потрогай.

– Не, Лика…

– Потрогай! – она взяла Маргариту за ладонь, приложила к животу. – Чувствуешь?

Маргарита ничего не чувствовала. Только чтобы не обидеть Лику, неуверенно пожала плечами.

– Ну… да, наверное…

– А я чувствую, – Лика беззащитно улыбнулась. – Знаешь, сегодня ночью я впервые почувствовала его. Не поняла, что беременна, не осознала это, а прям вот почувствовала. Как будто, знаешь… – она замялась, подыскивая слова.

– Он что, уже шевелится? – со страхом спросила Маргарита.

– Нет… нет, наверное, – Лика нетерпеливо отмахнулась. – Не в этом дело, Марго. Я просто поняла, что вот есть я и что-то ещё во мне. Кроме меня. И я не могу распоряжаться этим как самой собой, понимаешь? Вот сегодня ночью до меня это дошло.

– И что?

– И как бы всё. Теперь я мама. Вот только теперь я это почувствовала по-настоящему. Не поняла, а именно почувствовала.

– Да? – Маргарита не знала, что ещё сказать, и просто легла опять на подушки рядом с Ликой.

– Да. Новое состояние, знаешь. Надо привыкнуть. Как, помнишь, когда Марья слегла и ты мне говорила, что рано или поздно придётся менять свою жизнь и о ком-то заботиться?

– Ну? – Маргарита помнила, что говорила немного не об этом, но не стала уточнять.

– Ну вот это и есть. Вот этот момент и настал.

Маргарита промолчала. Она почувствовала неприятный комок в животе и понимала, что с изжогой и перееданием это вряд ли связано.

Лика задумчиво смотрела в потолок, уйдя в свои мысли, и рассеянно поглаживала живот. Может, для неё что-то и изменилось, думала Маргарита, но для стороннего наблюдателя Лика оставалась всё та же. Короткий период растерянности и отчаяния после известия о беременности она пережила довольно быстро и теперь снова была той же меланхоличной и ленивой царевной, какой Марго помнила её по первым дням.

Разве что взгляд стал ещё задумчивее и глубже, и, кажется, да – Маргарита пригляделась, впервые отметив это про себя, – какая-то непроходящая светлая детскость начала уступать место осознанной взрослой ответственности. Пока только едва заметными намёками – новым прищуром глаз, первой лёгкой складкой на переносице, новыми, не свойственными ранее жестами. Маргарите очень хотелось бы, но она уговаривала себя не обманываться – Лика действительно менялась.

А она? Маргарита разозлилась, повернулась к Лике, пихнув в плечо.

– Слушай, ну а крёстным ты бы кого хотела?

– Не знаю, – Лика задумчиво пожала плечами. – Пока не решила.

– Вообще-то, крёстного не ты должна выбирать, а отец, – раздражённо заметила Маргарита.

– Да, – согласилась царевна, помолчав. – Но отец сейчас недоступен. Так что, если не вернётся к родам, придётся всё решать нам.

– Нам? – Маргарита опять перепугалась. – Почему это нам, Лика? Я не хочу решать за Ивана и огребать потом от него.

Лика вяло усмехнулась.

– Как ты и сказала, время ещё есть. Не обязательно всё сейчас решать. Подождём.

– Да, подождём, – облегчённо согласилась Маргарита, потягиваясь и зевая. – Блин, что-то спать хочется. Соснём часок?

– Угу, – кивнула Лика, закрывая глаза.

Маргарита заботливо прикрыла её одеялом, поёрзала, устраиваясь сама. Она так и не призналась Лике, почему не хочет стать крёстной её ребенку. Как ей бросать своего крестника, когда Бессмертный всё-таки найдёт способ отправить их домой? Как ей тогда разрываться между тем миром и этим? Она не была готова решать этот вопрос сейчас. И злилась на то, что даже Лике хватило мужества сделать выбор и принять решение, изменившее её жизнь, а ей, Маргарите, – нет.

* * *

Всё следующее утро Маргарита была сильно не в духе и шпыняла новичков по любому поводу.

– Ты как винтовку держишь, болван?! Это тебе не мотыга! Вот так вот надо, понял? А ты чего автомат в глаз тычешь, дятел? Жить надоело? Не туда дёрнешь – и без глаза останешься, и без башки. Я как показывала предохранитель держать? А ты как? «Не понял»! Положи гранату, сопляк! Я тебе разрешала её брать? Нет?! С хрена ли ты тогда полез клешнями? Понаберут дебилов из стойла!

– Кошкина! – негромко позвал Ферзь. – Ты чего на людей бросаешься? Не выспалась?

– Бросаюсь? – агрессивно возразила Маргарита. – А что делать, когда с первого раза не понимают?!

– Они новобранцы. Вообще ничего не знают и не умеют, любого крика боятся. Если ты не в форме сегодня, я тебя заменю.

– Я в порядке, – отрезала Маргарита. – Ты лучше за своими людьми следи. Ну вот опять. Не трогай, я сказала! – крикнула она какому-то юнцу, с интересом взявшему гранату с демонстрационного столика.

– Кошкина! – Ферзь попытался остановить её, но она уже рванулась вперёд.

Сегодня на стрельбище в Вельяминовом бору было особенно многолюдно. Накануне набрали партию из тридцати новобранцев – этих уже обученные инструктора должны были готовить по стрельбе. Сама Маргарита собиралась заниматься с группой гранатомётчиков, уже прошедших стрелковую и строевую подготовку. Она уже разъяснила им азы на учебных образцах, и сегодня должны были приступить к занятиям на настоящих, боевых гранатах.