Школа безумия

— Маккензи, — прошептала я.

Элиза продолжила, не пропустив ни секунды, как будто она меня даже не слышала.

— Возможно, эта старая подруга тоже был несчастна. Как и у меня, у нее, возможно, была прекрасная жизнь — успешный муж, двое замечательных детей, — но она ощущала себя в ловушке. Каждый день просыпаться для одной и той же скучищи: собирать детей в школу, выполнять бессмысленные хлопотные дела по дому, улыбаться, когда муж рассказывает свои дурацкие анекдоты. Эта подруга, она, конечно, не сказала мне об этом в том первом электронном письме… Возможно, оно содержало только ссылку на один из шифрованных мессенджеров, который через день удаляет ваши сообщения. Мы какое-то время переписывались, и ей пришла в голову отличная идея: почему бы не проверить наших старых подруг, посмотреть, чем они занимаются в этой жизни, так же ли несчастны, как мы.

Все еще улыбаясь, Элиза медленно покачала головой.

— Кажется, первой, кого мы проверили, была Дестини. Увидели, что она счастлива в браке, занимается любимым делом. Она была счастлива, по-настоящему счастлива. Как и Оливия, которая за эти годы сильно прибавила в весе, но, похоже, это ее больше не беспокоило — возможно, у нее появилось чувство собственного достоинства, — и она тоже была довольна своей работой. К тому же у нее был жених, от которого она была без ума, хотя парень не любил держать член в штанах. А затем Кортни, у которой, возможно, не самая лучшая работа. Ей вечно не хватает денег, зато у нее дочь, которую она обожает, и видно, что, хотя ей подчас трудно исправно платить за квартиру, в целом она довольна жизнью.

Улыбка исчезла с лица Элизы, ее взгляд стал задумчивым.

— И наконец, маленькая Эмили Беннет. Она психотерапевт, что, похоже, ей нравится. У нее красавчик-жених, как и у Оливии, правда, в отличие от того член в штанах держит. Маленькая Эмили Беннет. Со стороны могло показаться, что ее жизнь идеальна, и тем не менее… можно было точно сказать, что в ее жизни нет никого, кроме матери и жениха. Что у нее вообще нет близких друзей. Что в некотором роде она видит в своем психотерапевте подругу, кого-то, с кем можно поговорить, кому можно излить душу. Что, признаем, довольно жалко, но, смею предположить, именно так бывает с теми, кто несчастен. Имей в виду, это все гипотетически, но даже в этом случае, Эмили, скажи мне, почему так? Почему такой молодой женщине, такой как ты, не удалось найти счастье?

Я ничего не сказала. Не потому, что нечего было — как раз-таки, наоборот, — но я не хотела доставлять ей такое удовольствие.

Улыбка появилась снова.

— Допустим, все это произошло. Допустим, чисто теоретически, что эта подруга и я вдвоем решили, что несправедливо только нам быть несчастными. Потому что, как ты сказала, гарпии навсегда. Допустим, что мы решили немного повеселиться вдвоем и потратили месяцы, а может, и год, работая над тем, как провернуть задуманное. На первый взгляд мы продумали все до мелочей, но сейчас… Похоже, мы действовали слишком поспешно, не так ли?

— Поспешно, потому что мы в итоге узнали правду.

— И что это за правда?

— Грейс Фармер мертва.

— О да. Думаю, это логично. Теоретически, конечно.

Здесь, на верхнем уровне гаража, в окружении пустых и темных машин, казалось, будто мы совсем одни в этом мире.

— Сегодня вечером мы должны были умереть на той поляне, не так ли?

— Кто мы?

— Кортни, ее дочь и я. Ты… ты ожидала Маккензи. Но она так и не появилась, и ваш план пошел псу под хвост.

Элиза вновь улыбнулась, и почему-то улыбка эта была даже холоднее, чем взгляд ее глаз.

— Какая захватывающая теория, Эмили. Весьма скандальная. Допустим, все это правда, и что дальше? Предположу, ты позвонишь детективу Эрнандесу, а потом…

Она не договорила и склонила голову набок, ожидая увидеть мою реакцию, а когда я ничего не сказала, усмехнулась.

— Звучит безумно, когда говоришь это вслух, не так ли?

Я взглянула на сумку на центральной консоли и вновь подумала о пистолете. Интересно, успею ли я отобрать его у Элизы?

— У меня есть другая теория, — сказала Элиза.

Ее левая рука скользнула между сиденьем и дверью и вынырнула с пистолетом. Она положила его себе на колени, стволом в мою сторону.

— Согласно этой теории, ты никогда не была счастлива в своей жизни. По какой-то причине у тебя всегда были проблемы. Вероятно, потому что ты издевалась над другой девочкой, когда учились в школе, и дело дошло до того, что та девочка пыталась покончить с собой. Что поделать. Тогда ты была подростком. Глупым, безрассудным, безответственным подростком. Тем не менее это всегда преследовало тебя, и, узнав о смерти двух старых подруг, ты начинаешь еще больше думать о той девочке, становишься буквально одержима. Доводишь себя до психического срыва. Постишь в «Фейсбуке» то, чего не стоит там постить, за что тебя увольняют с работы. Затем тебя бросает твой красавчик-жених. Дочь твоей подруги пропадает, и да, ее нашли, так что это счастливый конец, но все же для тебя он становится последней каплей, и ты просто… Скажем так, ты просто не в силах это больше терпеть.

Я облизала губы и вновь обрела дар речи.